Пока что непредвиденных ситуаций не случалось.
В газете его позабавило одно место из памятки к федеральному подоходному налогу США за 1978 год – как раз в этом году Макуэйн и родился. Статьи в алфавитном указателе располагались в таком порядке:
Вдовы и вдовцы, определение правомочий
Внесение налоговых данных
Выигрыши – премии, азартные игры
Вычет налога федерального
А в конце списка размещалась строчка, которая повеселила Макуэйна и даже заинтересовала его – как иллюстрация к архаическому укладу жизни:
0-й налоговый разряд
Макуэйн ухмыльнулся. Так – крайне уместно – заканчивался предметный указатель в памятке к подоходному налогу за 1978 год, и точно таким же был конец самих Соединенных Штатов, последовавший несколько лет спустя. Страна сама себя поимела с финансами, да так и скончалась от травмы.
– Доставка пищевого пайка, – донеслось из динамика радиоустановки. – Начинайте процедуру разгерметизации.
– Начато, – отозвался Макуэйн, откладывая газету.
Голос продолжал:
– Наденьте шлем.
– Шлем надет.
Макуэйн и не думал браться за шлем. Подачи воздуха хватит, чтобы компенсировать все утечки; здесь он тоже кое-что переделал.
Дверь шлюза отъехала, и в проеме возник доставщик продовольствия в полном облачении – шлем и так далее. Под потолком купола заверещала сигнализация, реагируя на резкий спад давления.
– Да наденьте же шлем! – прорычал доставщик.
Сигнализация уняла жалобы: давление стабилизировалось. На это гость скорчил гримасу, но все-таки снял шлем и начал выгружать коробки из контейнера.
– Такая уж у нас живучая раса, – обронил Макуэйн, помогая ему.
– Вы тут все переделали, – заметил доставщик. Как и прочие операторы, обслуживавшие купола, он отличался крепким сложением и быстротой движений. Курсировать на грузовом челноке между базовыми кораблями и куполами на CY30 II – не самое безопасное занятие. Это знал доставщик, знал и Макуэйн. Сидеть в куполе может кто угодно, работать снаружи способны единицы.
– Задержитесь на пару минут, – предложил Макуэйн, когда они закончили с разгрузкой и гость взялся за документы.
– Если кофе есть.
Они уселись друг напротив друга за стол, потягивая кофе. Снаружи бесновался метан, но в помещении было уютно. Доставщик обливался по́том, ему явно было жарковато.
– Знаете женщину из соседнего купола? – спросил он.
– Немного, – ответил Макуэйн. – Моя установка передает данные на ее входной канал каждые три-четыре недели. Она сохраняет сигнал, усиливает и передает дальше. Кажется. Хотя кто его…
– Она болеет, – сказал доставщик.
– А выглядела вполне здоровой, когда мы общались в последний раз. Созванивались по видеофону. Правда, она вроде бы упоминала, что ей трудно читать данные с мониторов.
– Она умирает, – сказал доставщик и отхлебнул кофе.
Макуэйн попытался представить эту женщину. Невысокая, смуглая… как же ее зовут? Он отстучал пару клавиш на соседней консоли, и на экране высветилось имя: Райбис Ромми.
– И от чего же?
– Рассеянный склероз.
– Сильно запущенный?
– Да нет, – ответил доставщик. – Пару месяцев назад она рассказала мне, что в подростковые годы перенесла эту… как ее там?.. аневризму. И у нее пропало зрение в левом глазу. Врачи тогда подозревали рассеянный склероз на ранней стадии. Ну а сегодня в разговоре выясняется, что у нее развился неврит зрительного нерва, и…
Макуэйн спросил:
– А медслужба знала об этих симптомах?
– Тут надо было увязать аневризму и период ремиссии, а потом еще у нее в глазах все начало двоиться, расплываться… Вы бы связались с ней, поговорили. Когда я был у нее, она плакала.
Макуэйн отвернулся к консоли и долго стучал по клавишам, затем вчитался в текст на мониторе.
– Эффективность лечения при рассеянном склерозе составляет от тридцати до сорока процентов.
– Только не здесь. Сюда медикам не добраться.
– Гадство, – сказал Макуэйн.
– Я ей говорю, требуйте переброски домой. Сам бы так и сделал. А она ни в какую.