– Зачем?
– Чтобы вы могли осознать сами: на той стороне ничего нет!
Миллер сделал глубокий медленный вдох:
– А если все-таки есть?
– Нет, там нет ничего. И быть не может. Вы же сами сказали: либо этот мир реален – либо тот. А этот мир реален, – и Грюнберг убедительно постучал по массивной ореховой столешнице. – Эрго, на другой стороне нет ничего.
– Да, – отозвался Миллер после минутного молчания. – И тут на его лице отобразилось некое странное выражение – и там осталось. – А вы, доктор, обнаружили ошибку в моих рассуждениях.
– Ошибку? – удивился Грюнберг. – Какую?
Миллер пошел к двери:
– Да, так и есть. Я задавался ложными вопросами. Пытаясь понять, какой из миров реален, – и он развернулся и грустно улыбнулся доктору Грюнбергу. – А они, естественно, оба реальны.
Он подозвал такси и поехал домой. Дома никого не было. Мальчики в школе, Марджори уехала в центр города за покупками. Он дождался, когда улица опустеет, а потом вышел из дома и пошел по дорожке к мостовой.
Миллер нашел то самое место сразу. Воздух пошел волной, заблестел – вот оно. Слабое место в ткани реальности прямо над линией парковочной разметки. Сквозь смутное пятно проступали контуры предметов.
А ведь он прав. Вот он, другой мир – вполне себе существующий. Реальный, как мостовая под ним.
Пятно перечеркивала длинная металлическая трубка. Ну да, это же ограждение, которое он перепрыгнул, чтобы пройти внутрь экспозиции. А за ней – защитный экран. Выключенный, понятное дело. А за ним – остальное пространство уровня и внешние стены здания Агентства.
Миллер осторожно вступил в едва заметное марево. И сразу погрузился в блесткую туманную непрозрачную субстанцию. Контуры предметов за маревом обозначились яснее. А вот кто-то идет – в темно-синем комбинезоне. Какие-то любопытные посетители осматривают выставку. Человек в комбинезоне прошел и скрылся из поля зрения. А вот и его стол. Стример, рядом стопка катушек. А у стола – да, у стола лежит чемоданчик. Точно, там-то он его и оставил.
А пока он стоял и думал, не сходить ли за чемоданчиком, появился Флеминг.
По какому-то наитию Миллер отступил через слабое место. Флеминг подходил все ближе, и лицо у него было крайне неприятное. Так или иначе, Миллер уже твердо стоял на бетонной мостовой. Флеминг остановился прямо перед местом перехода – красное лицо кривилось от возмущения.
– Миллер, – мрачно выдавил он. – А ну вылезай оттуда.
Миллер рассмеялся:
– Флеминг, будь другом, подкинь мне чемоданчик. Во-он ту вон странную штуку, которая на столе лежит. Я его тебе показывал – помнишь?
– А ты прекрати дурачиться и слушай! – рявкнул Флеминг. – Дело серьезное. Карнап в курсе. Мне пришлось его проинформировать.
– Ну ты же у нас молодец. Начальство любишь и уважаешь.
Миллер наклонился, чтобы раскурить трубку. Вдохнул и выпустил большое облачко табачого дыма – через слабое место, на Р-уровень. Флеминг закашлялся и попятился.
– Это что еще такое? – требовательно вопросил он.
– Табак. Здесь такого полно. Часто встречающаяся штука в двадцатом веке. Ты о таком и не слыхал небось, – ты же вторым веком до Р.Х. занимаешься, периодом эллинизма. Не знаю, понравится ли тебе там. С канализацией, знаешь ли, проблемки были. Да и продолжительность жизни тоже оставляла желать лучшего. Коротковата была, знаешь ли.
– Ты о чем?
– А вот в эпоху, которой занимаюсь я, продолжительность жизни как раз весьма приличная. Жаль, ты не можешь увидеть мою ванную. Желтая плитка, представляешь? Душ! У нас в комнатах отдыха при Агентстве нет ничего подобного.
Флеминг скривился и кисло пробурчал:
– В общем, ты оттуда вылезать не хочешь.
– Здесь совсем не плохо, – беззаботно проговорил Миллер. – А мой уровень жизни получше, чем у многих. Вот послушай: у меня есть очень симпатичная жена. Брак не просто разрешен, он поощряется! У меня двое детей – мальчиков, и они на выходных отправляются в поход на Рашен-ривер. И они живут со мной и моей женой – их не забрали! У государства нет таких полномочий. А еще у меня новый «Бьюик»…
– Бред, – сказал, как сплюнул, Флеминг. – Галлюцинаторный бред.
– А ты уверен?
– Да ты вконец рехнулся! Я всегда знал, что ты эскапист и боишься реального мира! Посмотри на себя – ты прячешься от жизни за своими старинными штучками! Я, например, жалею, что стал теоретиком. Надо было в инженеры идти… – И Флеминг презрительно скривил губы: – Ты сошел с ума, вот что. Даже не понимаешь, что стоишь посреди искусственно возведенной экспозиции, которая находится в собственности Агентства по делам истории. Что все это не более чем набор из пластика и металлических штыречков! Копии старинных вещей, но не они сами! А тебе, видите ли, там больше нравится, чем в реальном мире.