Со временем у нас стали появляться фабричные игрушки, кубики с буквами, а в последний год пребывания в саду возник патефон с набором пластинок. Чаще всего детсадовцы просили поставить песню «как матроса замучили» (…Товарищ, не в силах я вахты стоять…). Году в 1952, в детсад привезли пианино, на котором играла молодая воспитательница Валентина, наша новая соседка по коммуналке. Валя с напарницей, осетинкой Фатимой, а приехали после окончания педагогического училища и заменили наших прежних воспитателей-самоучек. Валя не возражала, если я по пути из школы иногда заходил в детский сад послушать ее игру на этом инструменте.
Друзья
После отъезда из Ассиновской Юры Байтмана моим ближайшим другом и соседом по коммуналке стал Славик Потоцкий. Мы ходили в одну группу детсада, а затем стали одноклассниками и на протяжении 5-ти лет учебы сидели за одной партой. Расстались после моего отъезда в Георгиевск.
Мать Славика, Потоцкая Нина Никифоровна, фельдшер заводского здравпункта, приехала с Урала, спасаясь от голода. Нина Никифоровна рассказывала, что вытаскивала угасавшего Славика с того света внутривенными уколами глюкозы. Отец Славика погиб на фронте.
В свободное время Славик совершали походы по окрестностям заводского поселка, ходили купаться на Ассу или на устроенный в двух километрах восточнее завода пруд, где самостоятельно научились плавать «по-собачьи». Купались, как принято, до синевы и «зубариков» – мелкого клацанья челюстями. Ревизовали заброшенные станичные сады, переходящие в лесной массив. В них попадались замечательные по вкусу груши и яблоки. А далее, в лесу, встречались мушмула и орешки-чинарики. Плоды чинар собирались жителями станицы на продажу. Стакан поджаренных чинариков продавался у заводской столовой старушками по цене двух стаканов семечек подсолнечника. Там же на самодельных прилавках стояли стаканы табака-самосада.
Мушмулу, яблоки-кислицу, груши и ужасно горькую дикую черешню завод принимал у жителей за наличный расчет. Эти плоды, кроме мушмулы, несъедобные в натуральном виде, использовались при изготовлении варенья, джема и повидла в качестве природных ароматизаторов и средств желирования.
Время от времени заводская администрация и совхоз приглашали учеников начальных классов, за поденную плату вспомогательные работы. Думаю, руководство рассчитывало возместить недостающее нам умение числом «тружеников». На заводе мы вырезали заточенными обломками ножовочных полотен внутренности болгарского перца для консервов «Перец фаршированный». В совхозе собирали в ящики вишню и черешню.
Дневного заработка едва хватало на кино. Главным стимулом было сознание причастности к совместной всамделишной работе. Рядом трудились описанные Приставкиным детдомовцы. Когда один из них погиб, сорвавшись в ванну с кипятком (как он к ней пробрался, уму непостижимо) детей на заводские работы допускать перестали.
По пути к месту купаний мы иногда забредали в совхозный сад. Охранял его ни разу не встреченный верховой объездчик. Среди сверстников существовало убеждение, что есть фрукты, не вынося за пределы сада, не запрещается.
Прогулочная одежда, как правило, ограничивалась трусами. Майки надевали в тех случаях, когда ожидалась добыча, которую можно положить за пазуху. Случались промашки. Однажды я загрузил в майку золотисто-прозрачные сливы ренклод, которые растеклись по животу медовым содержимым.
Летние прогулки совершались преимущественно босиком. Правда, приходилось внимательно смотреть под ноги из-за колючек, в первую очередь, соединенных плетями «арбузиков», щетинившихся острыми иглами. В случае недосмотра приходилось вытаскивать из подошвы целое семейство этой напасти.
В школьные годы Славик стал удивительным по меткости мастером стрельбы из рогатки. Эти приспособления он изготавливал сначала, как и все, из полос белой резины противогазных масок (их было великое множество, в том числе от противогазов для лошадей). Затем перешел на резиновые трубки фонендоскопа, которые заимствовал в заводском здравпункте. В числе охотничьих трофеев Славика помню самых неожиданных птиц, включая кобчиков, ворон и соек. Раненых пернатых он заботливо лечил и выпускал на волю, над убитым воробьем сокрушался. Присутствовал в нем некий инстинкт кошки, играющей с мышью.
Пару раз, во время наших походов в лес, Славик пытался подбить коршунов, пикирующих на колхозных цыплят. Птичник располагался на огороженной поляне между южной стеной завода и заброшенными садами. Высмотрев пернатых грабителей, птичницы сгоняли рассыпавшихся цыплят в кучу, отпугивая пикировщиков визгливыми «шу-г-у-у-у…». Коршунов эти крики пугали слабо. Временами хищники уносили очередного цыпленка чуть ли не из под рук колхозниц. Попытки Славика наказать наглых разбойников птичницы одобрили. Однако подбить их на лету (на землю представители соколиных не садились) Славику оказалось не под силу.