— Пресвятая мать! Пресвятая мать! — ворвалась в рабочую келью настоятельницы одна из лучших младших сестёр храма.
— Не кричи, Герда! В храме Истока надлежит быть спокойным и тихим словно вода. Я тебя чему учила столько лет? — ответила очень пожилая женщина в привычной манере.
— Но шестой сосуд… — у девушки аж дыхание перехватило, когда она попыталась что-то сказать. Настолько было сильно её волнение. Ведь ей оказали честь, поставили на столь почётное место — ухаживать за святыми сосудами, содержавшими в себе воду Истинного Истока, привезённую прямо из Доминиона.
— Что шестой сосуд?
— Он… разбился… — едва слышно прошептала девушка в чёрной рясе, сжав кулачки перед пышной грудью. Да так прижала, что сиськи, скрытые под тканью, начали уверенно выпирать, обнажив минимум пятый размер по земной классификации.
— Чушь! Сосуд со священной водой не может разбиться! Только если… только если… (!) А ну быстро назад! — вскочила старушка с несвойственной ей резвостью, и почти выбежала из кельи. Даже свитки свои оставила на рабочем столе, не потрудившись собрать их в тубус. Невиданная беспечность!
Глава 8
Ночное небо ярко светилось далёкими звёздами, ветер завывал, раскачивая обломки деревянных конструкций наполовину разрушенного особняка. Горячая земля щёлкала остывающими камнями растрескиваясь, когда на них падали холодные капли, а сам лёгкий дождь, заморосивший только что, наконец-то привёл в чувство замершего на месте Вальтера. Абсолютно голый, с коростами по всему телу, с красными белками глаз от лопнувших капилляров, и ярко розовыми обрубками на месте пальцев, он до поздней ночи просидел на одном месте. Ещё трижды набивая живот кониной, этот человек совершил невозможное, залечив все свои внутренние раны самостоятельно. Лишь те места, где кости нуждались в полном восстановлении, всё ещё имели плачевный вид — но на это уйдёт всего дней десять.
Поднявшись с земли в тусклом свете лун и звёзд, он провёл рукой по короткому ёжику отросших волос на голове, после чего двинулся к обгоревшему зданию. Не дело было оставаться совершенно голым — тем более его член всё ещё не зажил до конца, представляя собой жалкое зрелище. Неприятно и просто стыдно сверкать подобными ранами перед женщинами. А в том, что среди пленников таковые есть, барон даже не сомневался.
Оказавшись внутри, он миновал первые помещения, обгоревшие почти полностью, после чего оказался в ещё целой части здания. Тотчас Вальтера окликнул басовитый голос.
— Господин, вы очнулись!? Ой ты ж Исток всемогущий… эко вас поранило-то, — рядом вырос один из тех дружинников, что он поработил в самом начале боя. Он сжимал в руках заряженный мушкет с колесцовым замком, и располагался так, чтобы уверенно пристрелить любого, кто сунется по этому коридору. Разве что стоял на самом виду, маяча на линии огня, но это и не удивительно — эпоха такая. Пулям не кланяются.
— Где остальные?
— Чуть дальше, третья дверь с этой стороны, — ткнул в правую стену дружинник, давно переваливший за свои тридцать лет жизни. Жаль «лево-право» так и не выучил.
— Кто выжил? Где Хасельхофы?
— Из наших шестеро живы, значица, правда одного почти ослепило. Ага. Всю морду пожгло! Из прислуги баронской человек восемь и одна дочка баронская. Младшая. Они там же, связанные лежат, — почесал он бороду в том месте, где кожаная бармица тёрлась об его подбородок, — А вот жинку баронскую не видали. Как сквозь землю провалилась! Может сныкались где — но мы не лезем. Маги чай не дураки — ловушки ставят на пути. Но сбежать вряд ли сбежали — на крыше у нас наблюдатели сидят. Пока никто не пытался выбраться с усадьбы.
— Ночь на дворе. Сейчас уйти по-тихому самое оно! И никакой наблюдатель не заметит.
— Так-то оно так, но тут ведь лес. Бывает волки гуляют поблизости. Ещё и заплутать можно! Да и вряд ли бабы посреди ночи в лес полезут, тем более, когда вы всё ещё здесь, — пожал он в ответ плечами.
— Ладно, гляди в оба, а я пока пойду оденусь во что-нибудь. А то зябко уже…
— Вам бы помощницу, господин. Пальцев считай лишились! Ни поссать, ни подпоясаться, прости Исток милосердный…
— Угу, — Вальтер не стал заострять на этом внимания, но отметил, что мысль здравая. Местная служанка наверняка знает, что и где лежит, и ему не придётся шариться по углам всю ночь. Вот только появиться в голом виде перед женщинами ему воспитание не позволяло — от земного донора досталось.