— Внеочередной верховный совет объявляю открытым. Наконец-то все в сборе.
За огромным круглым столом, выстроенным в виде кольца с пустотой в центре, сидело двенадцать женщин. От невероятно старых до средних лет, одетых как в тёмно-синие балахоны церковных служителей высшего звена, так и в боевую форму в цветах определённого ордена. Были в составе Церкви Истока и такие, чисто силовые подразделения, живущие по собственному уставу. И Герда, стоя за спиной и чуть по правую руку от своей настоятельницы, внимательнейшим образом рассматривала этих невероятно красивых чародеек-воительниц. Даже в возрасте полувека они всё ещё сохраняли невероятный шарм и очарование, больше похожее на красоту хищных кошек юга, нежели на человеческую. А уж девушки, что стояли у них за спиной, и вовсе поражали своим невероятным видом! Одетые в мягкие корсеты, облегающие белые брюки, высокие сапоги, шёлковые рубашки с невероятно изящным декольте, украшенные кружевами, вышивкой на церковные темы и драгоценностями, — они были в буквальном смысле противоположностью обычных сестёр Церкви, превратив даже свою женственность в опасное оружие!
— Приветствую верховную мать, — отозвалась матриарх Ордена Бури — сильнейшей силовой организации, занимавшейся искоренением Тёмных — так называемых «Цзянши», — магов, использующих воду жизни и её силу во вред человечеству. Были среди как мужчин, так и женщин те, кто изменял свою сущность с её помощью до такой степени, что получали способность вытягивать из людей их жизненную силу, чем исцелял своё тело, поддерживая вечную молодость. И даже ещё больше повышали свою магическую силу! Такие маги рано или поздно теряли всякий разум, превращаясь в настоящих чудовищ, способных уничтожать целые города. Но Орден Бури за многие века научился успешно выявлять их и бороться с этой заразой. За что и имел непререкаемый авторитет как в родной империи, так и за её границей.
— Что такого произошло, что всех нас в экстренном порядке оторвали от наших дел? Вы же знаете, верховная мать, у нас всегда полно работы. Эти чёртовы аристократы постоянно переступают грянь дозволенного, — матриарх ордена выглядела словно отлитая из настоящей бронзы статуя: загорелая, с жёсткими, хищными чертами лица, со стройной, подтянутой фигурой тренированной женщины. Опираясь на трость-клинок обеими руками, она как всегда внимательно следила своими глазами цвета стали за малейшим движением в помещении. И её будущая преемница была ей под стать. От этих взглядов, иногда пробегавших по её телу, Герде становилось жутко не по себе несмотря на всю её выдержку.
— Дело более чем серьёзное, Милдред, — ответила верховный матриарх церкви, без всякого волнения глядя прямо в глаза матриарху боевого ордена, — Шестой сосуд разбит. Кто-то убил Бога, воплощённого в плоти.
От прозвучавшей новости весь совет погрузился в мрачное молчание. Это событие меняло много в раскладе будущих лет. Нет, оно меняло абсолютно всё!
Глава 11
Совет недолго пребывал в замешательстве после таких новостей. Здесь всё же не девочки с улицы собрались, а обладающие немалой властью опытные женщины, привыкшие быстро принимать сложные решения и жить под постоянным давлением конкуренток.
— Разве боги не бессмертны? Как это вообще возможно? Вспомните, даже когда огнепоклонники в Последней Битве восемьсот лет назад смертельно ранили одного из Богов, тот просто ушёл в Бездну, переродившись, — прозвучал вопрос от настоятельницы самого южного и самого величественного храма империи.
Город-храм в горе, носивший имя «Дор-Гозо», что означало на наречии древнего народа, жившего когда-то на той земле, гора-мир. Сам культ был довольно давно уничтожен, так что даже упоминаний о нём не осталось кроме этого названия, но город, вырезанный в горе, был всё ещё цел. Став в последствии точкой притяжения паломников со всей империи. Тем более внутри этой горы находился самый глубокий в мире колодец, вырезанный в горной породе на глубину двести сорок метров. Ставший почти сразу символом веры Истока. Он как никогда лучше улёгся в это учение благодаря своему расположению, ведь лишь благодаря ему в этом царстве голого камня, располагавшегося на краю пустыни, могла существовать жизнь.
— Считалось именно так до сего момента. Но как мы видим, они не бессмертны. И этот факт теперь многое может изменить. Вы понимаете почему? — тяжёлый взгляд верховной матери не был перегружен сочувствием или состраданием к погибшему богу. О нет, он был сосредоточием тревоги за собственный культ. В конце концов, они почитали богов не по доброте душевной, а за их силу. За способность менять мир вокруг себя и вести людей к процветанию. И если их боги падут, падёт и сам культ.