— Хм. Спрятаться? Рабам? Они же и так в рабстве, от кого им прятаться?
— Всякое в жизни бывает. Ой! — пожала плечиками девушка, с оханьем провалившись на колени барона. Тот притянул её столь неожиданно, что девушка даже испугалась. Но рассказ не прервала, — Одно дело, когда тебя в долговое рабство берёт конкурент, или кровный враг, и совсем другое, когда попадаешь в рабство имперского банка. Папенька рассказывал о таких случаях, когда мастера уходили в рабство имперского банка, лишь бы не достаться в лапы кровников. Так их после находили у новых хозяев, и выкупали уже у тех, при том без остальной семьи! И после этих людей уже никто не видел. Это вообще обычная практика: купить семью со скидкой, после чего распродать детей и опытных мастеров по-отдельности, дабы вернуть потраченные деньги, и даже заработать. Это незаконно, конечно, но кого это волнует?
— Ва-альтер… — промурлыкала Эльза, поймав руку мужчины под подолом ночнушки.
— М-м?
— Пойдём в спальню. Нам без тебя одиноко, — вновь начала Эльза покрывать его лицо поцелуями.
— Прости, малышка, не сегодня, — сжав упругую попку красотки, и помяв её немного, барон поставил Эльзу на ноги, ссадив с колен, — Нужно многое успеть посчитать. А днём на это времени нет совсем! Я и так с трудом успеваю.
— Прости. Я пока совсем бесполезна… — снова обняв своего мужчину за плечи, девушка поцеловала его в шею, после чего быстро выпорхнула из кабинета. — Я исправлюсь! — бросила она напоследок, исчезнув за дверью.
Вальтер же, ухмыльнувшись, вернулся к расчётам. На самом деле Нора и Эльза делали неплохие успехи в математике, освоив многие основы этой науки за считанные недели. И их постоянное стремление во всём ему помогать только сильнее грело душу старого ифрита, делая его чуточку счастливее.
Глава 6
В огромной пещере, раскинувшейся на сотни метров вокруг, когда-то очень давно был создан редчайший магический массив — завеса колонн. Антрацитовые грубо обтёсанные колонны во множестве свисали здесь с потолка, образуя гигантский лабиринт. Покачиваясь от редких сквозняков, они жалобно поскрипывали цепями, наполняя и без того мрачную атмосферу жуткими звуками. Назначение этого странного архитектурного комплекса было сугубо утилитарным — копить магическую силу. Сто сорок три колонны из неочищенного обсидиана длиной в пять метров и толщиной с человеческий торс имели странную особенность впитывать в себя эманации боли, силу крови, некротическую энергию, и даже могли ловить души убитых существ, чем и пользовались древние маги, создавшие эту пещеру.
Совершая жертвоприношения в течение пары лет в этом месте и оставляя при этом трупы гнить прямо на месте, маги заряжали массив, имея раз в пару лет огромный запас энергии для своих ритуалов. Один такой ритуал мог легко похоронить под водой прибрежный город или обрушить часть горы на армию врагов! Под потолком даже сейчас можно было заметить полупрозрачные всполохи пойманных в ловушку лабиринта неприкаянных душ.
Да, маги крови давно были искоренены инквизицией, как и заклинатели смерти, однако массив удалось сохранить одному старому дворянскому роду. Чем сейчас и пользовались заговорщики, подготавливая ритуал.
Под ногами семи архимагов, одетых в глухие балахоны, теперь сухо потрескивали белые кости людей и зверей, скопившиеся за сотни лет использования массива, а в самом центре пещеры их уже ждал стол, заставленный пузырьками с кровью аристократов. Среди подготовленных к ритуалу гнёта по крови были не только сильнейшие из природных чародеев, но даже императорский род. Вся старая аристократия, ведущая свою родословную от создания империи, оказалась сегодня под ударом новой аристократии, желавшей очередного передела мира!
Первый среди равных впервые за восьмисот лет наконец-то должен был смениться!
— Всё готово? — прогудела одна из фигур.
— Всё готово, — ответила другая фигура голосом герцога Нойманна.
— В таком случае давайте приступим…
Вальтер сидел всё там же, в своём кабинете, продолжая вести многочисленные расчёты. Что-то бубнил себе под нос, ругался, перекладывая один за другим листы с записями.
Вдруг под столом его сгустилась тьма, став похожая на желе. Колыхнулась будто от ветра и втянулась в его ноги, никак не потревожив древнего ифрита. А спустя минут пять барон Кёнинг вдруг скривился лицом, судорожно вдохнул, после чего громогласно чихнул, едва не опрокинув свой стол вспышкой реактивной струи. Остатки проклятья в виде чёрного пепла вылетели из его носа, растворившись в скудном ночном освещении без остатка. Сам же древний ифрит как ни в чём не бывало продолжил свои расчёты.