Он уснул тем тяжелым сном, с которым погружаются в спячку медведи.
Я тихо потушил свечу и незаметно покинул эту тягостную, удручающую, безмолвную комнату.
В изнеможении добравшись до кровати, я упал не нее ничком.
Все те силы, данные мне на время, как будто испарились. Действительность встала передо мной во всем своем величии и ухала на меня. Пролежав несколько минут в совершенно обездвиженном состоянии, меня постепенно начинали посещать разные мысли.
Я упал с неба на землю.
Взглянув на этих трех старцев впервые, у меня возникла мысль, что они пропитаны мудростью жизни и казалось, что каждый знает, зачем он живет и куда идет. Как же все-таки обманчиво первое впечатление! Познакомившись с ними поближе и заглянув под эту мнимую оболочку, я разочаровался. Каждый из них не только не знал зачем он живет, но и не хотел этого знать.
«Что же все-таки ими движет? Ведь как можно жить, не зная, зачем ты живешь. А они не знают и живут… Значит они невольно дали себе ответ на этот вопрос. Может быть ответ не совсем удовлетворяющий их внутренним потребностям, но ответ, позволяющий жить»
«… Что я могу сделать для них, когда они сами ничего не желают менять? Им хочется, чтобы все в их жизни переменилось без каких-либо серьезных изменений. Как по мановению палочки. Но так не бывает… Хочешь жить лучше, нужно измениться. Нужно измениться самому, а не менять другого. И не важно какого человек возраста… Я им это растолковывал. Они слушали, слушали, и продолжали свои жалобы друг на друга»
«… Я ведь им говорил, что надо менять себя, свое отношению друг к другу. Старшему и среднему к младшему. А ему, в свою очередь, проявить силу воли, отказаться от водки и тоже изменить отношение к братьям; в первую очередь простить им все обиды»
«… Я не знаю, как им помочь, если сами не хотят…»
«… Может такая неискренняя жизнь их устраивает, но я никак не могу жить дальше в такой лжи…»
На этом ход моих мыслей прекратился. В сердце появилась прохлада.
Разум отыскивал решение, чтобы отогнать неприятные чувства. Он мгновенно отбрасывал непригодное и бережно сохранял годное.
Мне вспомнилась моя семья.
«Эх!.. Как приятно вспомнить в такие минуты уныния о своей семье! О маме, папе, которых люблю больше души своей! Мама наверно совсем распереживалась за меня… Побыстрее бы уйти домой!»
Как мне сейчас было радостно любить тех людей, которых рядом не было. Любить же этих, с их привычками и не желанием меняться, может быть со скрытой неприязнью ко мне, – было тяжелее всего на свете. «А ты полюби» – сказал мне какой-то внутренний голос. «Да за что их любить? – говорил другой. – За их бесчувственность и эгоистичность?» Во мне началась какая-то взволнованная и неприятная борьба. Первый голос напоминал мне о главном; второй приводил исключительные, тонко подмеченные, длинные рассуждения и примеры в пользу обратного.
Кому верить?.. Я не знал.
VII
День 3-й (в лесу)
Я открыл глаза от человеческого шума, который отчетливо доносился до меня из другой комнаты. Вот уже третий день я просыпаюсь от разговоров. Старым людям нужно немного времени, чтобы выспаться. Братья встают рано и по обыкновению принимаются за домашнюю работу.
Проснувшись после ночи, я был полон сил. У меня был такой крепкий сон без сновидений, что, открыв глаза, я готов был сразу встать и пробежаться. Но не тут-то было…
Вот что я успел услышать.
– Как ты не слышишь, так это нормально, а как я забываю, так ты сразу ругаешься!
– Да замолчи ты уже, замолчи! – говорил старший брат среднему голосом, полным отвращения.
– О! Ты дед противный, злой!
– Да не был бы ты моим братом, я уже давно как бы треснул тебя ногой по роже!
Услышав от этого большей частью спокойного, смиренного и доброго человека такие страшные слова, меня как стрелой поразило прямо в сердце; мне стало отчего-то плохо; меня начало нравственно и физически тошнить. Я уже не мог закрывать глаза на такое поведение Еким Иваныча. В мгновение ока я потерял не только то теплое, задушевное расположение к этим забавным старичкам, которыми они мне казались вначале нашего знакомства, но и всякое любовное чувство к ним.
В одно мгновение они мне опротивели.
Мне показалось, что такое чувство возникло у меня сразу, как только я услышал их слова. Но кувшин постепенно наполнялся, капля за каплей. Вот уже на протяжении трех дней я замечал много странного и непонятного, но пропускал мимо себя. Теперь кувшин наполнился доверху, и я не мог не заметить этого.
Я прочувствовал, что испытываю к ним скрытую неприязнь.