II
Отличительная особенность начала и середины весны – затяжные светлые вечера, резко сменяемые, по непривычке, темной прохладной ночью. Не успеешь глазом моргнуть, как все ясное небо вокруг быстро покроется темным покрывалом ночи. Такие быстрые переходы всегда вызывали во мне недоумение и некоторое возмущение.
Сворачивая с дороги в лес я совсем не заметил, что уже наступил именно такой весенний вечерок. Я сообразил, что в лесу всегда темнее чем за ним, но не придал этому обстоятельству особой важности. Я не думал свернуть обратно.
Лес внутри оказался довольно просторным: деревья находились далеко друг от друга и можно было вдоволь разгуляться. Хоть стволы у деревьев были голые, сами ветви распушивались высоко над головой и соединяясь кверху, закрывали весь солнечный свет. В лесу было темно и плохо видно; все как в легком тумане. Было много отчего-то поваленных деревьев. Я не сразу обратил на это внимание. Меня все еще одолевало радостное беспричинное чувство любви ко всему живому, возникающее преимущественно в юношеском возрасте. Мне невыносимо захотелось пробежаться, и потому я не сдерживал себя в этом удовольствии. Я бежал что есть силы, преимущественно прямо, совершенно не глядя себе под ноги. Мне показалось даже, что я не бегу, а лечу по воздуху. Я бежал до того момента, пока легкие не начали болеть, а воздуху не доставало для нормального дыхания. После боли в груди последовало головокружение и боль в боку. Наконец я остановился, чтобы перевести дыхание.
Что это со мной было? Почему мне невыносимо захотелось бегать? Я и сам не знал хорошенько; знал только, что так надо.
Отдышавшись мне захотелось выпить воды. Голова еще кружилась, и я был словно опьянен от бега.
Я подошел к небольшому склону, намереваясь спуститься к ручейку, который я слышал, гудел слева от меня. Только я ступил на начало обрыва, меня сразу закружило, ноги поскользили по влажной от дождя траве, и я плашмя упал на землю. Меня поразила мгновенная боль внизу ноги, я подумал, что сломал ее. Испуганно опустив голову, я намеревался увидеть что-то страшное и уродливое.
С ногой все было в порядке, но идти дальше не представлялось возможным.
Я не знал что делать дальше… Я один, посреди леса, ночью, ни людей, ни одной живой души поблизости, помощь далеко… Все бы дошло до отчаяния, если бы вдруг к своему удивлению, я не учуял запах копоти посреди леса. «Откуда здесь этот запах? Не причудилось ли мне? Может кто-то развел костер поблизости и мне помогут?» Я непроизвольно поднял тело и осмотрелся по сторонам. Никого и ничего не было видно вокруг кроме пугающей темноты. Я машинально поднялся на одну ногу, и прыгая от дерева к дереву безостановочно, словно ищейка, двигался к источнику дыма.
Я увидел вдалеке, посреди темной глуши леса, отчетливо вырисовавшийся луч света. Он располагался прямо над землей, казалось исходил из нее, и был длинной около метра. Из-за нарастающей боли и под влиянием вездесущего мрака, я стоял в оцепенении и никак не мог сообразить, что я вижу перед собой. Простояв несколько минут в состоянии человека, совершенно не понимающего в каком он оказался положении, я невольно направился в сторону этой яркой линии. Чем ближе я подходил к ней, совсем позабыв о боли, тем яснее мне виднелись более темные очертания чего-то схожего на человеческую избу. Не отводя глаз от этой линии, я, однако, заметил нависшее над моей головою густое пахучее облако, выходящее из темной трубы. В мгновение ока я сообразил, что эта яркая линия был всего лишь луч света, исходящий сквозь щель между дверью и землей. Мне сразу полегчало на душе от этого понимания; с моего сердца как будто свалился тяжелый камень, мешавший спокойно дышать. По всему телу пробежало приятное чувство облегчения, а на лбу выступил прохладный пот.
Подойдя к свету, я потрогал дверь над ним, как бы намереваясь убедиться в том, что не испытываю галлюцинаций. Я тщательно ощупал твердую деревянную поверхность. Подойдя вплотную, мне послышался легкий топот и ходьба нескольких людей. Там, значит, была жизнь, там были люди, и это успокоило меня окончательно. Не теряя времени, я осторожно постучался.
III
Пока я ждал хозяев, мне мельком удалось осмотреть избу. Под влиянием мрака она показалась мне опустевшей. Если бы не дым из трубы и луч света из-под дверей, то я бы так и подумал.
Никто не открывал. Движение и топот прекратились. Я настороженно прислушивался к каждому звуку за дверью. Все настойчивое пение птиц и другие звуки леса прекратились для меня в эту минуту. Не знаю, сколько я простоял в таком положении. Собравшись с духом, я постучал еще раз. Наконец послышались голоса. Яркий свет исходящий из-под двери сменялся увеличивающейся тенью приближающегося человека. Я обрадовался, что мне помогут. Но чем ближе подходил этот человек, тем мне становилось почему-то хуже. С каждым шагом уверенность моя против моей воли волшебным образом слабела. Я начал волноваться, и совершенно не знал, как начать разговор. Мне невыносимо захотелось скрыться, убежать прочь. Порой какой-то инстинкт руководит нами при встрече с новыми людьми.