Раскрыв рот, Дэлия отпрянула назад.
– Это… это наша машина? – Она подозрительно оглядела водителя. Он был черным как смоль, с нависшими веками и тощей козлиной бородкой, а на голове у него была желто-зеленая шляпа, украшенная роскошным плюмажем в тон его костюму изысканного покроя.
– Это он, – беспечно подтвердила Клео и махнула ему рукой, чтобы он не выходил из машины, распахнула дверцу и, не обращая внимания на его протестующие возгласы, выключила стерео; наступившая тишина заставила прохожих облегченно вздохнуть.
Клео наклонила переднее сиденье и жестом велела Дэлии забраться внутрь.
С минуту Дэлия не могла промолвить ни слова.
– Клео… – запинаясь, проговорила она, – он что, краденый?
Клео сделала ей знак замолчать.
– Нет, красть я еще не начала, если ты это хочешь знать, – негромко ответила она. – Койот – отличный парень, если на него не работаешь. Помнишь фильм Уильяма Фридкина, для которого я делала костюмы?
Дэлия кивнула.
– Ну, я договорилась, чтобы Койоту и нескольким его девушкам дали эпизодические роли в одной из сцен, что позволило ему с чванливым видом расхаживать по своему кварталу. Л за это он должен мне несколько услуг, вот я и требую их от него, когда мне нужны колеса. Что-то вроде лимузина по вызову, только бесплатно. Залезай. Тебе понравится.
Видя, что спорить бесполезно, Дэлия послушно полезла назад и устроилась на сиденье с шиншилловыми чехлами. Клео уселась рядом с ней. Затем Койот откинул назад переднее сиденье и, потянувшись к пассажирской дверце, захлопнул ее.
– И подними верх, – тоном королевы приказала Клео.
– Что-что? – Койот обернулся и уставился на нее. Его полуприкрытые глаза округлились, превратившись в две изумленные белые орбиты.
– Ты меня слышал. Подними верх.
– Эй, детка, – фальцетом проговорил Койот. – Какой смысл иметь автомобиль с откидным верхом и не откидывать его? Дождя пока нет.
– Верно, – согласилась Клео. – Но Дэлия нуждается в покое и уединении. Все и без того глазеют на этот сутенерский драндулет, а если сейчас она в чем и не нуждается, так это в том, чтобы ее узнали и принялись пялить на нее глаза. – Голос Клео стал резче, не оставляя места для возражений. – Подними верх, черномазый.
Койот чуть не поперхнулся, а Дэлия была близка к обмороку, но верх все же с шумом раскрылся у них над головой. И как нельзя более вовремя. Первые сердитые капли дождя внезапно тяжело забарабанили по черному брезенту.
Большую часть пути они молчали. Дэлия тупо смотрела через залитое дождем окно на проезжавшие мимо машины. Дорога в Манхэттен была не слишком плохой, но к тому времени, как они проследовали мимо Куинз Плаза, движение на встречных полосах практически остановилось. Стрелка часов только приближалась к четырем, но час «пик» уже был в самом разгаре.
– Не знаю, какие у тебя планы, – сказала Клео, обращаясь к Дэлии. – Я могу попросить Койота отвезти тебя домой. Или ты хочешь побыть у меня? Выбирай.
Дэлия отвернулась от окна и посмотрела на нее.
– Я предпочла бы не ехать домой, – быстро проговорила она. – Если, конечно, я тебе не помешаю.
– Помешаешь? Какая чушь, ты никогда мне не мешаешь, – бодро заверила ее Клео. – Решено, едем ко мне. Она наклонилась вперед и, повысив голос, сказала: – Койот, на Гамильтон-террас.
Большие темные глаза взглянули на нее из зеркала заднего вида.
– Да, мэм. Клео захихикала.
– Я не ослышалась? Этот ниггер назвал меня «мэм»?
– Да ладно тебе, Клео, – умоляюще проговорил Койот. – Ты испортишь мою репутацию. Если разнесется слух, что я к тебе неравнодушен, как ты думаешь, на это отреагируют мои девочки?
– Не волнуйся, Койот, – со смехом отозвалась Клео. – Я постараюсь обращаться к тебе поуважительнее, когда поблизости будут твои девочки.
– Одна несчастная немая эпизодическая роль, – простонал он, – и она считает, что я – ее собственность. Мне еще долго придется с тобой за нее расплачиваться?
– Ну, если хочешь еще один немой эпизод в новом фильме Курта Рассела, – медленно проговорила Клео, желая добиться максимального эффекта, – я бы сказала, что тебе еще долго придется быть моим рабом.
– Еще одна роль? – Глаза Койота сверкнули на Клео из зеркала заднего вида с таким интересом, что она сразу поняла, что он у нее на крючке. – Что за фильм?
– Расскажу, когда узнаю обо всем поподробнее. А пока у Дэлии не слишком хорошее настроение, да и мое оставляет желать лучшего. Подними окна и передай мне порошок.
Койот охотно протянул ей небольшой стеклянный пузырек с прикрепленной к нему крошечной серебряной ложечкой. Клео отвинтила крышку и, быстро поднеся его к каждой ноздре, передала Дэлии.
Дэлия покачала головой.
– Давай, – настаивала Клео. – Это чистый кокаин. Один разок, и обещаю тебе – ты сразу почувствуешь себя намного лучше.
Дэлия осторожно поднесла ложечку к носу и сделала глубокий вдох. Глаза ее просветлели, и она вернула пузырек обратно. Клео была права. Стоило кокаину попасть внутрь, как она сразу почувствовала себя в сто раз лучше.
– Мы что, на поминках? – вдруг спросила она. – Давайте послушаем музыку. Включи стерео!
– Вот это дело! – радостно воскликнул Койот, нажатием кнопки возвращая к жизни Джеймса Брауна.
Клео жила в одной из сдаваемых в аренду квартир коридорного типа с шестью темными узкими комнатами, тянущимися через весь дом. Ванна стояла посередине кухни, а кровать, на которой спала Клео, со всех сторон была окружена мышеловками, но зато входная дверь дома была прочной. Внутренний телефон обычно работал, бойлер ломался всего раз или два за зиму. Но что самое главное – это был один из редких для Нью-Йорка феноменов, которые не так уж часто случаются в этом городе, – это было жилье с фиксированной платой, доставшееся Клео в наследство от родственника, который прожил здесь почти тридцать лет, так что платила она смехотворную сумму, равную восьмидесяти трем долларам в месяц. Помимо того, что это была очень выгодная сделка с финансовой точки зрения. Благодаря этой квартире Клео не отрывалась от негритянской культуры. И, как бы далеко ни заносила ее работа, она всегда возвращалась в Гарлем и никогда не порывала полностью со своими корнями.
Последние два часа промелькнули незаметно. Дэлия излила душу Клео, ничего не пропустив, и сразу же почувствовала себя немного лучше. Нельзя было сказать, конечно, что она совершенно успокоилась, но возможность выговориться пошла ей на пользу.
Клео была внимательной слушательницей, да вдобавок она была единственным человеком, к которому Дэлия, в силу чисто логических причин, могла обратиться. Клео знала Жерома достаточно хорошо, чтобы понять, как устроены у него мозги, а будучи ближайшей подругой Дэлии, она могла посочувствовать ее переживаниям. Кроме того, поскольку сама она имела отношение к кинобизнесу и работала с ними обоими, Клео хорошо представляла себе проблемы, связанные с финансированием и производством кинофильма. Зная, что это был за безумный мир, она долго поражалась тому, каким образом Дэлии и Жерому удается жить и работать вместе. И она часто задавала себе вопрос: как могли очевидные профессиональные перегрузки не сказаться на их личных взаимоотношениях? Теперь ей стало ясно, что напряжение достигло той точки, за которой неминуемо следует разрыв.
– Во всем этом, по крайней мере, есть одна хорошая сторона, – пробормотала Дэлия, не сводя мрачного взгляда со своего бокала с водкой и апельсиновым соком. Льда в нем было ровно столько, чтобы он был холодным, но недостаточно для того, чтобы разбавить алкоголь. Первоначальное ощущение благополучия, которое охватило ее после кокаина, давно прошло, но Дэлия отказывалась понюхать его во второй раз. Подняв глаза, она встретилась с вопросительным взглядом Клео. – Мы с Жеромом не женаты, и у нас нет детей, – тихо проговорила она. – Вот это и есть хорошая сторона.
Клео задумалась, затем покачала головой.
– Белая Женщина, можно, конечно, радоваться тому, что ей не пришлось лечиться от рака легких, так как она умерла от сердечного приступа. Но это совершенно бессмысленно.