Мне вспомнились страшные рассказы о пустых, которые я часто слышала в детстве.
– Мы знаем – как же иначе! – что некоторые жители Сейнтстоуна сознательно помогают пустым. Их имена нам известны.
Я отвернулась, вспомнив о папе, о Конноре Дрю, об Обеле. Об Оскаре.
– Они все ошибаются, однако… – мэр бросил взгляд на рассказчицу, – кое-кто верит, что предателей можно наставить на путь истинный. И если ты нам поможешь, мы не будем их наказывать.
– А если я останусь в Сейнтстоуне?
– Не выйдет, Леора. – Мэр поправил стопку бумаги и ручку с золотым пером, положив их строго параллельно. – Той ночью ты отвернулась от нас. И не надо так наивно распахивать глаза. Как ещё назвать то, что ты устроила на чтении имён? Не пора ли совершить что-то полезное? Например, помочь тем, кого ты, по собственному признанию, так сильно любишь? Отправляйся в Фетерстоун и жди от меня вестей. Можешь рассказать пустым всё, что тебе известно. Не такое уж сложное задание, правда?
– Вы отсылаете меня? Но куда? Я даже не знаю, где находится Фетерстоун. – Мой голос дрогнул, как у готового заплакать ребёнка, и я нервно сглотнула. – Я уже многим пожертвовала.
– Понимаю, – сочувственно кивнул мэр. – Многим… но кое-что ещё осталось.
Пробираясь по лесу, я всё жду, когда же появится неказистый домик из сказки о двух сёстрах. Они жили в нём счастливо, пока не умер их отец-дровосек. И конечно, добрая и справедливая Мория вышла замуж за принца. На её коже появились знаки, оставляя душу чистой и незапятнанной. А другая сестра, Белая Ведьма, скрылась в лесу – её изгнали отовсюду.
Я чувствую, что за мной кто-то следит, но стоит обернуться – за спиной никого.
После разговора с Лонгсайтом я отправилась в студию к Обелю.
– Смотри-ка, выбралась живая-здоровая, – оглядев меня с головы до ног, улыбнулся наставник.
Его серо-голубые глаза могли напугать ученика до полусмерти, однако на клиентов смотрели с неизменной благожелательностью. Обель провёл пальцами по волосам, слегка отросшим с нашей первой встречи.
– И новых знаков на тебе не прибавилось. Что, принуждали к раскаянию?
Я не знала, что ответить.
– Там была Мел. Они сказали, что я должна попытаться… принять себя такой, какая есть.
– Верно. – Обель пристально посмотрел мне в глаза. – А что они ещё сказали?
– Предложили работать на них.
– А именно?
Я отвернулась.
– Мэр хочет, чтобы я пошла в Фетерстоун.
– Вот как, – задумчиво протянул Обель. – А что ты там будешь делать?
Я промолчала, и наставник печально вздохнул:
– Леора, ты изменилась. Утром в тебе клокотал гнев, ты не собиралась проигрывать эту схватку.
Я пожала плечами.
– Можешь забыть то, что я сейчас скажу. Ты мне ничего не должна. Но кое-что тебе следует знать. Я всю жизнь слушал разные варианты одной и той же истории. Всю жизнь мне, как и тебе, говорили, во что следует верить. Так что я успел понять – эти люди очень убедительно жонглируют словами. Ты рассказала им о себе? О том, что твои знаки появились сами собой?
Я медленно покачала головой.
– Если они пока не знают об этом, то наверняка догадываются. Скорее всего, им известно, как ты сильна, и они предпочитают видеть тебя слабой. Власть предержащие забираются на самый верх не потому, что они ужасающе плохи, а потому, что они невероятно талантливы, – они умеют убеждать, извращать значение слов и вырывать согласие даже у несогласных.
– Прекрасно! – воскликнула я, и мой резкий вскрик удивил нас обоих. – Что же мне делать? Я не могу остаться в Сейнтстоуне… – Я уже не кричала, а устало всхлипывала. – Что ты предлагаешь?
Помолчав, Обель откинул волосы на затылок.
– Давай выпьем чаю, – спокойно ответил он.