Эбби Морган оглянулась на зов женщины и пошла ей навстречу. Ну что ж… придется ждать другого случая. Кто знает, чем дело кончится?! Но черт! Этот Макнайт едет в фургоне Морганов, и у него есть возможность, порывшись в вещах, отыскать вещественные доказательства. Черт! Наверное, проклятый ублюдок и не болен вовсе. Наверное, он использует этот случай как повод отыскать улики, а заодно и пошарить у девки под юбками. О’Хара скабрезно ухмыльнулся. Помоги ему дьявол сломить невинность этой ревностной прихожанки. Что касается его самого, то сегодня вечером он откроет бутылочку виски и немного пошарит в другом месте.
— Лично я думаю, что ситуация складывается идеальным образом.
Эбби взглянула на Сару.
— С первого взгляда — да. Но я так смущаюсь в его присутствии. Я чувствую себя дурочкой. Я не знаю, что сказать. Я краснею, как будто мне двенадцать, а не двадцать лет. — Эбби вздохнула. — А тут еще Марта.
— А ей-то что надо?
— Ты же знаешь ее. Она все видит в темном свете, вернее, она все и всех обливает грязью. Как бы то ни было, она привела меня в такую ярость, что я…
Эбби оборвала свою речь, так и не решив, следует ли посвящать подругу в подробности своей перебранки с Мартой. Но языкастая вдова наверняка растрезвонит обо всем по всему каравану.
Изогнув ладошку козырьком надо лбом, Эбби посмотрела вперед, туда, где, скрытые облаками пыли, едва виднелись очертания головных фургонов. Девушка глубоко вздохнула.
— Я более или менее сумела убедить себя, что мы с Таннером подходим друг другу. — Сара пробормотала что-то утвердительное. — А она все время пытается соблазнить его…
— Это правда. Марта ревнива и завистлива. По-моему, она полоумная.
Некоторое время подруги шли молча, срезая расстояние до фургонов. Наконец Сара ухватила Эбби за руку и ободряюще пожала ее.
— Не беспокойся из-за Марты. Все знают, что она за штучка. Конечно, ее можно послушать, немного сплетен никому не помешает, но когда все услышат, как Таннер отбреет ее, все только посмеются над Мартой.
Эбби признательно улыбнулась Саре за поддержку. Когда Сара рядом, она всегда чувствует себя увереннее.
— Ну, а как самочувствие Таннера?
— У него синяки и кровоподтеки. Но он быстро поправится. Кто может не поправиться вовсе, так это я.
— Я полагаю, он сражен любовью, как и ты, — улыбнулась Сара. — Держу пари, вы поженитесь раньше, чем мы доберемся до Орегона.
Эбби рассмеялась. Потом, расспросив подругу о кобылке, девушка помахала ей на прощанье и направилась к своему фургону. Выйти замуж за Таннера… Хочет ли она этого?
Солнце медленно скрывалось за холмами на западе, и девушка торопилась снова увидеть Таннера. Может быть, в этот раз ей удастся более сдержанно проявить свою заботу о нем?
Приблизившись к своему фургону, она увидела, что папа и Декстер идут рядом с быками. Весь день дорога плавно поднималась вверх, и животные устали. Капитан Петерс постоянно уговаривал своих подопечных не загружать излишне повозки. Это означало, что люди — кто сколько мог должны идти пешком.
Помня об этом, Эбби ухватилась за задний борт фургона, но внутрь не полезла.
— Таннер?
— Что?
— Ну как вы?
Он нехотя усмехнулся.
— Как хромой бычок во время гона. Как там Чина?
Эбби заглянула в фургон и увидела, что Макнайт сидит, свесив ноги с кровати. Он умылся, причесался, и рубашка на его груди была застегнута на все пуговицы. Слава Богу!
— Сара говорит, что Чина сильно хворает, но Виктор продолжает ухаживать за ней. Я уверена, он сделает все возможное.
— Все, что он может сделать.
Эбби заметила, что Таннер потирает колено.
— Очень больно?
Молодой человек неискренне улыбнулся.
— Со мной все в порядке, Эбби. По крайней мере это можно вылечить.
— Я… я ни разу как следует не поблагодарила вас за то, что вы спасли меня и Карла от змей.
— Действительно, вы ни разу не поблагодарили меня. — Довольно неожиданный ответ. Эбби попыталась угадать, что у собеседника на уме. Может, он насмехается над ней? Но лицо у Таннера было серьезным, а глаза… глаза очаровывали ее. Эбби чувствовала себя в плену неизведанного.
— Спасибо вам, — удалось ей выдавить из себя. Язык у Эбби оказался таким же сухим, как бескрайние земли, простирающиеся вокруг, а все мысли, казалось, улетучились.
— Спасибо.
Таннер слегка нахмурился. Может, ему больно?
— Не могли бы вы подойти ко мне?
Во мгновение ока Эбби оказалась у его постели.
— Что случилось? Где болит?
Молодой человек поднял на нее глаза. Взгляды их встретились, и его пристальный взор вызвал в Эбби самые нескромные желания. Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки, но глаз отвести не смогла.
— У меня болит… у меня все внутри болит… — хрипло прошептал Таннер.
— Ребра? — переспросила Эбби и приблизилась еще на полшага, так что теперь их разделяло несколько дюймов.
Таннер взглядом прикоснулся к ее губам. Когда он снова посмотрел ей в глаза, Эбби поняла, что от него не укрылось ни одно из ее чувств: она хочет его и хочет, чтобы он хотел того же. Его темно-синие глаза полыхнули ярким огнем, и Эбби показалось, что их желания совпадают. Таннер поймал ее руку и заставил Эбби нагнуться. Она присела. Их колени почти соприкасались.
— Сними мою боль поцелуями, — низким завораживающим шепотом приказал он. — Поцелуй меня, Эбби.
Этого делать не следует. Но при первых же звуках его вкрадчивого шепота весь ее жизненный опыт испарился. Поцеловать его? Почему бы и нет? Ей очень хочется этого. Господи! Как ей этого хочется! И ему этого хочется.
Эбби нагнулась, покорная движениям его рук, зову своего сердца и женской природе. С того первого раза она только и мечтала о том, как бы поцеловать его.
Их губы сомкнулись, и Эбби закрыла глаза. Прикосновения его губ были такими мягкими, нежными, воздушными! Как будто не губы прижимаются к губам, а происходит нечто более возвышенное.
Фургон сильно тряхнуло. Эбби едва не потеряла равновесие. Чтобы не упасть, она обхватила Таннера руками за плечи, а он обнял ее за талию. Два простых прикосновения, которые совершенно изменили смысл происходящего. Теперь он скользил губами вдоль ее губ, а Эбби отвечала ему с таким пылким чувством, которое, должно быть, всю жизнь накапливалось в ней. Таннер слегка всосал в себя ее нижнюю губу, потом провел по ней языком, и Эбби — вся — открылась ему.
Девушка услышала страстный стон. Неужели это она? Не имеет значения. Она была во власти поцелуев Таннера. Язык его скользил у нее во рту, вызывая пламя ее страсти. Руки Таннера сомкнулись на девической талии, и он прижал ее к своей груди.
Послушная женскому инстинкту, Эбби обхватила Таннера руками за шею и осторожно поцеловала его. Тогда он нежно погладил ее по спине и ягодицам.
— Таннер… — прошептала девушка.
— Мне все еще больно, — лукавым шепотом напомнил он, глаза Макнайта сверкали страстью. Одной рукой он продолжал поглаживать ей ягодицы — медленно, возбуждающе, пока Эбби не испугалась, что ее вот-вот разорвет на части от его прикосновений.
— О-о! — выдохнула девушка, не в силах сдержаться. Никто никогда не касался этого места. Никто никогда не говорил ей, что может испытать при этом женщина, даже Соломон в своей «Песне песней». Таннер потянул ее вниз, и Эбби оказалась у него на коленях.
— Поцелуй меня, Эбби! Быстро! У меня все тело страшно болит.
Она исполнила его желание. Эбби удивлялась сама себе. Вместо строгой чопорной девушки появилась чувственная, вожделеющая распутница, переполненная странными желаниями. Эбби поцеловала и обняла Таннера. Руки ее блуждали по его телу, в то время как Таннер прихотливо целовал ее. Эбби казалось, что каждое его прикосновение возбуждает ее все сильнее и сильнее, и всякий раз она поднимается на ступеньку вверх по лестнице вожделения. Он поцеловал ей плечо. Колено. Потом Макнайт опустил Эбби на ее фамильные простыни и подушки и принялся обнимать ее, а она с готовностью отвечала. Когда рука его скользнула по ее телу и успокоилась на правой груди, весь мир, казалось, замер.