— Я как раз думал об имени для малышки. Что скажете насчет Блестящего Янтаря? — Его слова содержали в себе явный подтекст.
Слоан ответил за них обоих с довольной улыбкой:
— Должен сказать, мы почтем это за честь.
Бретт протянул руку и выключил свет.
— Ну что ж, тогда давайте вернемся в дом и откроем бутылочку шампанского по этому поводу. Если Дана обещает вести себя прилично, мы ей тоже немного позволим выпить.
— Я принимаю вызов, — быстро ответила она, и была награждена мерцанием веселых искорок в его глазах.
Утро вновь испортило настроение. Возвращаясь со своей верховой прогулки, Дана встретила в холле Бретта.
— Если у вас есть минутка, Дана, зайдите.
Она последовала за ним в его кабинет, недоумевая, что могло случиться. Бретт выглядел хмурым и рассерженным, а его слова означали приказ, а не просьбу. В кабинете он подошел к столу, открыл утреннюю газету, перелистал ее, тщательно сложил на странице светской хроники и протянул ее девушке. Дана взглянула на снимок и узнала себя и улыбающегося Джеффа. Она решила не показывать своего смущения.
— Не думаю, что у меня есть снимок лучше этого, — заявила она с деланой небрежностью.
— Вид почти ангельский, — мрачно согласился Бретт. — Но мы с вами прекрасно знаем, что это не так.
Девушка подняла глаза, чувствуя напряжение, исходившее от него, и закусила губу, однако ее взгляд был красноречивее слов.
— Ваши умозаключения слишком сложны для моего понимания, Бретт, — медленно сказала она. — Вы странный человек, холодный и абсолютно бессердечный.
— Что вы имеете в виду? — В его глазах читался вызов.
— Может, я и сама странная, — вздохнула Дана. — Но скажите, почему это так вас разозлило? — Она указала на снимок.
— Иногда, по крайней мере, нужен кто-то, кто должен сказать вам, что можно делать, а что нельзя, Дана, — ответил он, угрюмо и пристально глядя на нее.
— Да, — сказала она, отвернувшись и слегка нахмурившись. — Вы именно тот, кто может это сделать.
— Могу и сделаю, — убедительно и резко заявил он. В его голосе были нотки беспощадности, а глаза мрачно и оценивающе смотрели на нее. Он повернул девушку к себе лицом. — Не поощряйте Джеффа никоим образом. Оставьте его в покое. Он несчастлив, неуверен в себе, кроме того, он женат и не имеет права на вашу поддержку или жалость Я не хочу, чтобы вас использовали в качестве буфера между ними. Храните все, что можете принести в жертву, для более подходящего мужчины.
Дана затрепетала. К щекам прилила кровь, она чувствовала странное возбуждение. Слезы бессильной злости брызнули из глаз девушки.
— Я лучше пойду, пока не забыла, что вы босс моего отца.
— Я не хотел обидеть вас, — сказал он с грубоватой нежностью.
— Это не важно, Бретт, — ответила она, выворачиваясь из его рук. Ее щеки пылали. — Когда вы — хозяин положения, какое имеет значение, обижаете вы кого-то или нет. Да и вообще, вы что, считаете меня Матой Хари [3]?
— Нет, — он улыбнулся, вопреки себе, развеселившись от ее пылкой речи. — Скорее Лореллеей [4].
Дана медленно покачала головой:
— Если мне придется терпеть вас продолжительное время, это сведет меня в могилу!
Бретт расхохотался:
— Ну, вам придется потерпеть хотя бы до Весенних игр. Это в контракте вашего отца.
— Я должна выйти из этой комнаты прежде, чем досчитаю до трех, — храбро заявила Дана, — иначе я могу забыть про свое хорошее воспитание.
— Я знаю, что тогда может случиться, — поспешно сказал он. — Надеюсь, что когда-нибудь мы с вами будем в состоянии говорить искренне и спокойно.
— Я буду тогда слишком старой, чтобы беспокоиться, — вспыхнула Дана.
Бретт поднял голову, и его глаза опасно сверкнули.
— Я помогу вам убраться отсюда: один… два..
Дана повернулась, вполне контролируя себя, и направилась к двери. Ручку почему-то заклинило, и она никак не могла сдвинуть ее с места. Рука Бретта скользнула мимо ее талии, и девушка в испуге закрыла глаза.
— Позвольте мне. Я давно так не развлекался.
Замок громко щелкнул, и Дана бросилась вон из комнаты. Ее ладони зудели от желания ударить этого человека.
— Три! — Донесся до нее голос Бретта.
В последующие несколько недель Дана использовала любую возможность, чтобы наладить контакт с Марго Рэнкайн. Но ее усилия были тщетны: Марго совершенно ясно дала понять, что все эти попытки ее только раздражают и даже возмущают. К счастью, они мало виделись — миссис Рэнкайн вела светский образ жизни: завтраки, ужины, благотворительные кампании, театр, балет, концерты — она бывала там одна или с мужем. Часто оставалась на ночь в городе, в доме своих родителей, во всяком случае, так она говорила.
Но однажды вечером Марго постучала в дверь Даны, чем сильно удивила девушку: за день они не обменялись и парой слов. Марго собиралась уезжать. Она выглядела очень элегантно в черном костюме с серебристым отливом. Ее пышные темные волосы были скручены сзади в греческий пучок, в ушах мерцали бриллианты. Марго сразу же перешла к делу, ее глаза беспокойно бегали, осматривая обстановку комнаты Даны.
— Я останусь на ночь в городе, — сказала она. — К Бретту должна прийти женщина — новая помощница по хозяйству. Присмотрите за этим вместо меня, хорошо? Я не могу изменить свои планы.
Дана согласно кивнула.
— Она будет помогать миссис Митчелл? — спросила она.
— Она заменитмиссис Митчелл, — резко подчеркнула Марго. — Кажется, ее единственный сын хочет, чтобы она переехала к нему в Новую Зеландию. Он там женился на местной девушке. Чертовски неприятно, если хотите знать мое мнение.
— Наверное, — рассеянно пробормотала Дана. Она не знала, что еще сказать.
Марго немного помедлила, затем продолжила:
— Тернер, ее имя мисс Тернер. У нее прекрасные рекомендации. Думаете, вы с этим справитесь? — спросила она, явно не уверенная в способностях Даны.
— Без сомнения, — дерзко ответила девушка.
Марго метнула на нее полный холодной неприязни взгляд и, повернувшись, вышла в коридор. Дана решительно закрыла дверь и начала одеваться к ужину. Завтра, наверное, его уже будет подавать мисс Тернер с ее отличными рекомендациями. Вряд ли будет слишком трудно провести собеседование с этой леди.
Мисс Тернер приехала вскоре после десяти на следующее утро. Ее сопровождал ребенок, маленькая девочка — худенькая, угрюмая и ужасающе некрасивая, в ее внешности привлекала внимание только пара прекрасных карих глаз. Мисс Тернер тоже не блистала красотой, но, согласно ее рекомендациям, обладала «замечательно ценными качествами для работы по дому». Ребенок представлял проблему как для нее, так и для Даны.
— Это дочь моего брата, — оглушительным шепотом заявила леди. — Бедняжка! Он и Дот погибли в автокатастрофе по дороге в пансион — они ехали туда забрать Лалли.
— Лалли? — повторила Дана.
— Полное имя — Лавиния, — сообщила мисс Тернер. — Ее назвали в мою честь, бедняжку. Теперь я единственная, кто у нее остался.
Девочка скорчила гримасу, и Дана пригляделась к ней повнимательнее: с детского личика на нее смотрели глаза взрослого мудрого человека, который знает, что такое страдание. Дана сразу же поняла — Лалли будет трудно укротить.
— Я не думаю, что здесь ожидали ее приезда, — справившись с собой, сказала она наконец.
— Нет, — печально согласилась тетя девочки, с тревогой сдвинув брови.
Пара проницательных карих глаз продолжала изучать Дану из-под нахмуренных бровей. Дана размышляла о том, что дом огромный и вполне может приютить одного маленького ребенка. Неужели девочка кому-то сможет помешать? Дальше она действовала чисто импульсивно.
— Так я остаюсь или нет? — прямо задала вопрос Лалли.
Дана рассмеялась:
— Да, дорогая, думаю, да.
— Простите ее. — Мисс Тернер провела рукой по волосам девочки. — Она слишком прямолинейна.
3
Хари Мата (1876–1917) — голландская танцовщица, во время Первой мировой войны была агентом немецкой разведки во Франции, завоевала славу шпионки-соблазнительницы.