Дженни зарделась от смущения.
– Ой, извините, перепутала, – пробормотала она, затем, нервно хихикнув, прикрыла трубку ладонью и посмотрела на сестру. – Это тебя.
– Кто это?
– Плохо слышно, я ничего не поняла. То ли Тод с непонятной фамилией, то ли Тод – это его фамилия.
У Тины не было знакомых с таким именем или фамилией. А может быть, это звонок с предложением работы?
– Кристина Форрест у телефона. – Это было ее полное имя, известное в профессиональной среде.
– Это Дьюк, Тина. Дьюк Торп.
От этих слов, произнесенных с певучим ирландским акцентом, Тина замерла на месте и похолодела. Ее сердце внезапно споткнулось, а затем яростно забилось, перед глазами затанцевали тысячи разноцветных точек. Сомнений быть не могло, это звонил он. И молодая женщина поняла, что прошедшие восемь лет так ничего и не смогли изменить – она по-прежнему теряется, стоит ей услышать голос Дьюка.
Восемь лет!
За все эти годы он ни разу не пытался встретиться с ней, не звонил, не писал – как будто желал навеки исчезнуть из ее жизни. Так почему же вспомнил о ней теперь? Зачем позвонил именно сейчас? О чем хочет говорить? Будет ли он снова искать с ней встречи?
– Это ты, Тина? Может, тебе сейчас неудобно разговаривать?
Она машинально поглядела на часы. Одиннадцать двадцать. Интересно сколько времени сейчас в Лондоне? Она попробовала посчитать, но запуталась. Девять… Десять часов. Назад или вперед? Впрочем, все это совершенная чепуха. Она попыталась собраться с силами и произнесла неуверенным, дрожащим голосом:
– Да нет, я сейчас свободна. Просто твой звонок очень удивил меня. Ты не очень-то часто вспоминал о моем существовании за эти восемь лет, Дьюк.
– Тина, вчера вечером я был в театре, – тихо сказал он. – Я видел, что ты сотворила с пьесой.
Что она сотворила!
Сквозь внезапно нахлынувшую головную боль Тина пыталась осмыслить, что же все-таки он хотел этим сказать. Если Дьюк вчера был в театре и видел ее декорации, значит, он не может находиться сейчас в Англии. Он мог видеть их только здесь, в Сиднее!
Тина молчала, захваченная этой неожиданной мыслью. Тишину вновь нарушил мягкий, вкрадчивый голос Дьюка:
– Я в Сиднее, Тина. Хочу встретиться с тобой.
Эта банальная фраза породила в душе женщины настоящую бурю. Она пыталась успокоиться, собраться с мыслями. Ведь Дьюк не звонил ей до того, как увидел пьесу. Он хочет встретиться с ней только потому, что его заинтересовала ее работа, не более того. И нечего обольщаться: как женщина она его не интересует и не волнует.
– С удовольствием, Дьюк. – Тина старалась говорить деловито и равнодушно, доброжелательным голосом – ведь это беседа двух деловых партнеров, и их будущая встреча – только деловое свидание автора пьесы и художника. Но молодая женщина не смогла удержаться от вопроса: – Мое художественное решение совпадает с твоим видением пьесы?
– Более чем совпадает, Тина. – Его голос ласкал ее, обволакивая теплой пеленой. Раньше, тогда, стоило ей заслышать этот голос, она теряла голову. Прошло восемь лет, но ничего не изменилось. – Я хотел бы увидеться с тобой, нам о многом надо поговорить. Может быть, встретимся на ланче?
Она собиралась провести весь сегодняшний день с Дженни, в предсвадебных хлопотах. Но, конечно, сестра поймет, как важно для нее это свидание. Можно будет сказать, что она отправится на деловую встречу. Впрочем, так оно и есть. Ей даже не придется лгать.
– Или ты предпочитаешь встретиться вечером, за ужином? – предложил Дьюк.
Нет, подумала Тина в отчаянии. Пока он здесь, в Сиднее, надо ловить каждую минуту, каждую секунду. Ведь завтра он может улететь назад, в Англию. Да может произойти что угодно, любое несчастье, которое помешает им увидеться сегодня вечером. Не станет она рисковать этим свиданием, ведь она ждала этого столько лет!
– Я успею к ланчу, – решительно заявила Тина.
Дженни состроила кислую физиономию и потянула сестру за рукав, но Тина слушала в этот миг ответ Дьюка и не видела и не слышала больше ничего на свете.
– Я сейчас в «Эспланаде». Ты сможешь сюда приехать? Или хочешь предложить что-нибудь другое…
– Нет, это прекрасное место.
– Когда тебе удобнее?
Тина с радостью сорвалась бы с места сей же час, но ей надо было подготовиться к встрече.
– В час дня устроит?
– Отлично, в час, – согласился он. – Буду с нетерпением ждать тебя, Тина. Спасибо.
Вот и все. Коротко и ясно. Никаких «как поживаешь?» и «чем ты занималась все эти годы?». Но Тина старалась убедить себя, что еще ничего не потеряно: он же может обо всем расспросить ее при встрече. Или он собирается говорить с ней только о пьесе и декорациях?..