– Дьюк… О, Дьюк. – Слезы подступили к ее глазам. Оказалось, что впечатление о полной изможденности Дьюка весьма обманчиво, потому что через секунду Тина уже оказалась с ним рядом. Он прижал ее к себе, губами осушая слезы.
– Я так сильно хочу тебя… Скажи, что все в порядке, – прошептал он. В его голосе звучало такое неприкрытое дикое желание, что Тина поняла, насколько же он стосковался по ней.
– Я всегда буду желать тебя, – ответила Тина. Ее душа была так полна радостью, что она с трудом сдерживала счастливый крик.
Дрожь охватила его тело. Губы искали ее, томили своей страстью, звали. И Тина, забыв обо всем, отдавалась их ласке, мечтая лишь об одном – чтобы все это произошло как можно скорее.
Тело Дьюка напряглось, каждая жилка пульсировала от возбуждения, от потребности немедленно обладать ею. Сильные молодые руки схватили Тину и подняли ее, понесли в спальню. Его ноги ступали легко и уверенно, словно он нес не ее, взрослую женщину, а крошечного зверька. Его зеленые глаза пылали бешеным огнем вожделения.
– Цветы! – слабо вскрикнула Тина, когда они оба опустились на кровать.
Дьюк локтем отшвырнул букет, и он полетел на ковер.
– Ты для меня весна, – сказал он, набрасываясь на ее тело с отчаянностью одержимого.
Пока Дьюк был рядом, Тина не желала и не могла думать ни о чем другом. Просто вот так лежать рядом с ним, кожей ощущая рядом с собой любимого, – и пусть весь мир валится в тартарары, если хочет, ей ни до чего нет дела.
Она повернула голову на подушке и взглянула на него, желая увидеть выражение его лица. Глаза Дьюка были закрыты, но на губах играла довольная улыбка. Она потянулась и легонько прикоснулась к его губам пальцами, обрадовавшись, что, судя по всему, он вновь обрел вкус к жизни.
– Я должна тебе сказать кое-что, – повинуясь импульсу, произнесла она и тут же заколебалась. Тина понимала: рано или поздно все равно должна будет рассказать, что он станет отцом, но подходящий ли это момент? Не будет ли потеряно все только что приобретенное? Не оставит ли он ее вновь? Неприятный холодок прошел по ее спине. – Я занялась художественной постановкой «Битвы при Леньяно», – нетвердым голосом проговорила она.
Он пристально поглядел на нее.
– Это хорошо или плохо?
Казалось, гораздо проще обсудить с ним этот вопрос, чем затрагивать тему, которая может привести к самым катастрофическим и непоправимым последствиям.
– Все зависит от тебя, Дьюк. Может быть, я сейчас понадоблюсь для работы над твоей новой пьесой?
Улыбка на его лице превратилась в болезненную гримасу.
– Я ничего не писал эти месяцы. По крайней мере, ничего важного. У меня нет для тебя работы, Тина, – заявил он.
Покинуло ли его вдохновение, или же он пытался и не сумел выразить свои чувства словами – Тина не знала. Очевидно было только одно – там, в Америке, ему пришлось пережить такое, о чем он не хочет вспоминать, и ей не стоит бередить его старые душевные раны.
– А работа над «Битвой…» увлекает тебя по-настоящему? – спросил он с видимым интересом.
– Да, – ответила она, но это «да» прозвучало как-то вяло, без энтузиазма. На уме у Тины были вещи поважнее.
– Это не то, что ты собиралась рассказать мне, Тина, – тихо сказал он.
– Откуда ты знаешь? – Ее голос сорвался от волнения. Неужели он обо всем догадался по каким-то одному ему заметным признакам?
Его глаза смотрели нежно и заботливо, приглашая ее во всем ему довериться.
– Я почувствовал, как ты дрожала, – объяснил он, подтверждая, что не пропустит ни малейшей перемены в ее облике или поведении.
Решимость боролась с сомнениями. Наступал важнейший момент в ее жизни. Больше откладывать объяснение было нельзя. Она твердо считала, что поступила правильно, и надеялась, что Дьюк тоже решит так.
Она положила руку ему на грудь, прямо над сердцем, желая чувствовать его биение, обвила его своими ногами. И все-таки слова подбирались с трудом, а горло внезапно пересохло.
Сглотнув, она похолодела под его спокойным, уверенным взглядом и на миг замешкалась. Фразы не складывались, рот не желал открываться. Наконец странно бесцветным и монотонным голосом, не выдававшим внутреннего напряжения, Тина произнесла:
– Я на третьем месяце беременности, Дьюк. Ты скоро станешь отцом.
15
Тина заметила, как в глазах Дьюка вспыхнуло изумление, услышала, как он с шумом выдохнул воздух. Выждав несколько секунд, он потянулся к ней, обнял, прижал к своей груди так, что его подбородок уперся в лоб Тины.
– Это вышло случайно? – спросил он тихим, лишенным каких-либо эмоций голосом, точно речь шла о какой-то совсем незначительной вещи.