тропинкам среди кустов, сплошь устланных мусором и битым стеклом.
- Слушай, тебе ж всегда брюнетки нравились? Чего вдруг такая перемена? – приятель с трудом
сдерживал улыбку.
- Кончай, а? Я серьезно, даже не представляешь себе, насколько.
- Вот это плохо! Чем меньше женщину мы любим… Учите матчасть, юноша!
- Я к тебе как к другу, а ты…
- Ладно, давай серьезно. Ну и что такого? Сам спокойно подумай. Девушка, видимо, воспитанная, да
и приятно ей, наверно было, что мужик ради нее за тридеветь земель прилетел, вот и пришла.
- Думаешь, ей делать нечего? Или я первый такой желающий?
- Ну хорошо, допустим, ты добьешься чего-нибудь от нее. Убьешь на это кучу бабок, кстати. Конечно, пофиг, это я так, к слову. А что дальше, ты подумал? – Андрей активно жестикулировал руками,
пожелтевшими от злоупотребления курительными смесями в один из сложных жизненных периодов.
- Да какая разница!
- А ты уже не в том возрасте, чтобы не думать! Отдай себе отчет в том, кто ты и кто она. Женщины
любят не мужчину, а его социальный статус. Это записано на подкорке, это программа выживания с
первобытных времен, как будто сам не знаешь.
- «Она каждый день артистов видит, писателей видит, композиторов видит! Хачатряна видит» -
Федор вполне похоже изобразил известного персонажа известной комедии. - Я все-таки думаю, что
мужчина – это не только социальный статус…
- Конечно, не только. У тебя есть другие выдающиеся достоинства? Не боишься, что силенок не
хватит, а? – он повернулся к Федору и посмотрел на него, только уже серьезно и сочувственно. –
Дело не в этом, конечно, и не в статусе, а кто ты есть на самом деле… А лезть наверх, уцепившись
за женскую задницу – тебе надо? Это не твое призвание в жизни, вроде.
- Да причем тут! – Федор был до крайности раздосадован. Не такие слова он ожидал услышать, не
за тем приехал. - Знаешь, всегда легко найти повод, чтобы испугаться и остаться в своем болоте. А я
вот думаю, что рискнуть, пусть ничего не выйдет, лучше, чем потом всю жизнь жалеть о том, что не
сделал. Это у меня не просто так, это настоящая любовь, хоть ты это слово и не уважаешь, - сказал
Федор правильные вещи не самым уверенным образом.
«Как вообще может рассуждать о Любви человек, который каждый день гуляет среди этих
засранных кустов?» - раздраженно думал он, пока шел к машине.
«Но не вернулся ведь в Москву сразу, засомневался, стал искать подтверждений каких-то. . И
вот съездил, блин…»
Федор опустил стекло и выкинул сигарету. Тяжелый горячий воздух летнего вечера вокруг
автомобиля. Она должна быть сейчас в Москве, Мировая Лига закончилась… Нашел нужный номер,
положил трубку на торпеду, подождал, пока включится зеленый, собрался с духом и нажал на send.
- Привет, как ты? – он хотел изобразить, что позвонил как бы невзначай, просто поинтересоваться,
«как дела – как здоровье». Но вышло наигранно, фальшиво совсем получилось… - Поздравляю с
медалями, кстати.
- Спасибо.
- Как тебе Баку?
- Понравился! Очень удивлена была. Центр красивый, только весь в стройках. Когда отремонтируют
там все – станет похоже на какой-нибудь средиземноморский город!
- Интересно… Какие планы?
- Завтра утром улетаю в Италию, на отдых.
- Надолго?
- Не знаю пока, но хочу в Европе побыть все два месяца…
- У тебя какой номер будет работать: этот, или с которого ты отвечала последний раз?
- Нет, тот уже не работает, а этот я редко за границей включаю.
- Ясно… Ладно, счастливо, не пропадай…
- Хорошо, до свиданья!
Федору хотелось стихов. Он пытался собирать слова в рифмы, но получалось не очень.
Моя путеводная звезда.
Мое вдохновение,
трепет и решительность,
непутевой моей жизни мечта,
недостижимая всего в часе лета…
Ждать пары слов, взлетать и снова,
односложные СМС-ки, ничего личного.
Как достучаться?
Сигарета, приоткрытое окно машины,
пропахший бензином воздух
заполняет салон.
«Банальщина какая-то примитивная лезет. Однажды нашелся же ритм, сложились же
немногословные строчки в образы!» - он надеялся, что апрельское блюзовое настроение
повторится, что снова получится если не сказать, так написать откровенно и убедительно. Но не
повторялось. Просто было тошно. Лишь пронзительно-прекрасный голос Эммы Чаплин из
динамиков акустической системы авто как бы добавлял возвышенных нот его тоскливости.
Размышляя о природе стихосложения, он доехал до городской набережной. Коренной волжанин,
Федор поступил так совершенно машинально. Не зная, что делать, он направился к Волге.