Он еще хотел добавить, что и такой женщины, как обворожительная Йоханссон, сидя в их
офисе, тоже не встретишь, но Настя была рядом, и об этом Федор не сказал.
Через два месяца он полетел в Софию. После странной той поездки, ничем к слову не
закончившейся, Федор все лето еще заставлял себя приезжать к новенькому, только что
отремонтированному зданию фирмы, которым так гордился их босс. Никакого удовольствия, как
раньше, от своей работы он не получал. Сбор рекламы ему виделся банальным разводом людей на
бабки, немного успокаивало только, что и люди попадались все больше не самые симпатичные.
Ощущение бесцельности и бессмысленности собственной деятельности отравляло его
существование.
Настроения свои он особенно не скрывал. В итоге, после очередной стычки с шефом,
который чувствовал себя как раз на самом гребне волны, упивался успехом и богатством, зам.
директора Круглов получил СМС с предложением «расстаться». И с колоссальным облегчением
написал заявление.
А еще через два месяца после того, как закончил все дела, Федор потихоньку сходил дома с
ума, совершенно раздавленный ощущением собственной ненужности и невостребованности.
Собственно, от этого безысходного бесперспективняка он и поехал неизвестно куда к некой
волшебной бабке, про которую ему когда-то рассказал Пантелеев. Еще за год до этого ведь
посмеялся бы только от души над идеей посетить какую-то старуху-волшебницу.
Выматывающая поездка по узкой разбитой дороге («Федеральная трасса, блин!»), деревня
Благодатка. Нужный дом он нашел быстро. Золотистая «Импреза» Федора остановилась у местного
магазина с вывеской «Супермаркет». Первым ему попался непременный персонаж русской деревни
– неопределенного возраста мужик в нелепой телогрейке на древнем-древнем велосипеде. Где бы
вы не ехали, по Благодатке в Пензенской области или по селу Приютное на Ставрополье, утром ли, вечером – непременно его встретите.
Вопросу тот ничуть не удивился (или показалось?).
- Нина Максимовна? Знаю такую, конечно… - и он быстро объяснил, как проехать.
Большой такой дом, основательный, недавно покрашенный. За новенькими металлическими
воротами УАЗик-буханка. Тоже, похоже, совсем новый. Многообразные запахи и звуки с заднего
двора обнаруживали большое хозяйство. Калитка не закрыта.
Нина Максимовна встретила его в комнате у входа. «Типа кабинет», - улыбнулся Федор.
Вполне еще крепкая старушка, да и не совсем старушка на самом деле, немаленького для
своих лет роста, медлительная и в меру полная. В комнате было тепло, но она куталась в безрукавку
из какого-то жесткого меха, не волк ли?
- Садись, - она указала Федору на застеленный старым ковром диван. Сама осталась стоять у
двери, пристально глядя на очередного посетителя. Взгляд у нее был слегка надменный, или может
просто подслеповата…
- Я Федор, вот приехал к Вам, говорят, что Вы людям помогаете … - мялся он.
- Раз приехал - рассказывай, что у тебя, Федя.
Федор начал про работу, про то, что не знает, что ему делать теперь, что не может
разобраться, что надо ему в жизни, что он в отчаянии… Старуха резко его оборвала:
- Потерял ты свою удачу. Вернешь – и все вернется к тебе.
- Как я ее потерял? Или украл может кто? – этот вопрос мучил его последнее время.
- Это ты сам поймешь… Потом.
- Легко Вам говорить… Как вернуть? Помогите…
Нина Максимовна как бы задумалась ненадолго, еще раз внимательно посмотрела на
Федора.
- На вот мыльце, будешь руки мылить – говори: «Как быстро мыло мылится, так быстро мои дела
решаются»
- Так просто?
- Ну да.
Федор тоскливо поглядел на обычное туалетное мыло в яркой упаковке, которое
продавалось в любом магазине. «Вот дурак, совсем уже ненормальный стал».
- Ты же в мае родился? – вдруг спросила Нина Максимовна
- А Вы откуда знаете?
- 15-го?
- Да… - неуверенно ответил Федор.
- Не волнуйся. Все наладится, сынок. Голова у тебя светлая. Найдешь себя, и будешь толстым и
красивым, - она добродушно и бесхитростно рассмеялась.
Федор некоторое время тупо смотрел на нее, и неожиданно выпалил, как прорвало:
- А еще, что за наваждение со мной такое? В прошлом году встретил женщину одну и теперь все
думаю про нее… Глупость, детство какое-то, мало ли в телевизоре красивых женщин, а ничего не
могу с собой поделать.
Баба Нина присела на стул.
- Так и шел бы к ней.
- Уж больно мы далеки друг от друга. Во всех смыслах. Она – звезда, чемпионка… И живет в Москве, и вообще…