Выбрать главу

началась. Улетал домой, разочарованный и расстроенный, после два дня жил, как бы прощаясь с

надеждой и мечтой. Наконец, весь преисполненный светлой тоски и грусти, то есть, пребывая в

самом что ни на есть поэтическом настроении, он написал то ли стихи в прозе, то ли робкое

признание в любви.

«Рассвет, пустынный город, шипы гремят о замерзший асфальт. Проверяю электронку, ответа

на вопрос «Во сколько завтра играете?» нет; что ж, на месте разберемся. Холодный ветер,

еще не весна?

Первый рейс в Москву. Знакомые в накопителе городского аэропорта. Лечу с первым (и пока

единственным по большому счету) местным джазистом. Ведь наверняка когда-то был просто

Гриша-лабух, а теперь вот «я близко знаком с Оскаром Петерсоном»… Ладно, это возраст,

наверно, усугубленный известными особенностями воспитания. Говорим о телевидении и

массовых вкусах.

- Поймите, то, что происходит у нас - это эрзац-эстрада… Вы знаете, что такое блюз? Это

когда хорошему человеку плохо… А что такое поп-музыка? Это когда плохому человеку

хорошо!

- Хорошая шутка!

- Старая, неужели не слышали?

- Я по правде совершенный невежда в том, что касается музыки…

- Приходите на наши концерты!

- Да. Пожалуй надо… Благодарю!

- Надолго в Москву?

- Как получится…

- По делам?

- О да!

Брожу по Москве. Центр. Когда-то вдохновляла эта хаотическая мешанина архитектурных

стилей и направлений… Ого, как поредело с прошлой осени автостадо на Садовом кольце!

Солнце, но какое-то не апрельское. Холодно. Еще не весна…

Как же будет?

Полшестого. Метро «Динамо», Ленинградский проспект. Вдруг хочется курить.

- А где «Звезда» будет играть?

- Вот по этой лестнице на второй этаж.

Поднимаюсь медленно. Наконец скажу «Привет! Как вообще?» реальной Алисе, а не

фотографии девушки в изумрудном платье «В контакте»… Во рту только вот пересохло. Нет,

так не пойдет. Отошел в сторонку, присел на креслице.

Вдох-выдох-вдох. Просачиваюсь в зал. Разминка… Стоп, не вижу игрока под номером

десять.

- А что с капитаном?

- Приболела, кажется…

Такой колоссальный несрост получился. Только бы не ехать поездом. Как-то попадаю на

Курский вокзал. Билеты есть. Восьмичасовая электричка, успеваю на последний самолет…

Блюз… Еще не весна».

Ни на что не надеясь и даже не удивляясь собственной смелости, Федор отправил этот текст

той-которая-его-звезда по электронке. На следующий день, не веря своим глазам, прочитал ответ:

«Я уезжала в Питер по семейным делам. Прочитала твое письмо, мне очень жаль, что так

получилось. На самом деле несостыковка вышла».

Именно после этого в его голове и вспыхнула мысль, что снова поехать и посмотреть в глаза

все-таки надо. Только посмотреть ей в глаза. Ничего больше.

Наконец объявили посадку.

Глава 11.

Новый из стекла и стали аэропорт Софии, похожий уже на аэропорт настоящей европейской

столицы, был загружен не полностью, поэтому прошли пограничный контроль и получили багаж

пассажиры быстро. Темнело. Младена среди встречающих не обнаружилось, зато невозможно было

не заметить здорового мужика с табличкой «Федор, Самара». Заношенная бейсболка с вышивкой

Bansko-Ski надвинута чуть ли не на глаза. На ломаном русско-болгарском тот объяснил, что хозяин

приедет в Банско завтра утром, а он водитель и отвезет гостя куда надо. И сообщил, что зовут его

Петко.

Петька этот был несуразный дядя с длиннющими ручищами, как будто они принадлежали

другому человеку, намного выше и больше. Такой человек-краб с хитроватой физиономией. Доверия

он не внушал никакого. Но вариантов лучше не прослеживалось.

Водители всех горных областей Восточного Средиземноморья похожи. Что в Крыму, что в

Турции, что в Болгарии. Из скромного ФИАТа, никак не рассчитанного на агрессивные повороты,

человек-краб на серпантине выжимал все, что нельзя, под визг резины над обрывами. При этом он

что-то рассказывал, периодически еще и активно жестикулируя. К счастью, Федор уже здорово устал

за день, и ему удалось постепенно абстрагироваться. В смысле задремать.

Местом его почивки оказалась частная гостиничка напротив Младеновой механы. За совсем

смешные деньги Федор получил небольшую комнату, хоть и не с самым новым ремонтом и довольно

допотопной мебелью, но с горячей водой в душе и свежезастеленной постелью. Большего он и не

желал. Он открыл окно, вдохнул ароматного горного воздуха и провалился в сон.

Младен разбудил русского гостя в 12 часов. Сначала раздался тактичный стук, затем дверь