ночью, пребывал в настроении весьма язвительном.
- А мы два дня на Ени-Загру дебушировали, выполняли диспозицию командующего, - не менее
едким тоном ответил ему Толстой. – Так что будем отбиваться на голом месте.
- Не подведут ваши ополченцы? – вполголоса задал вопрос подполковник.
- Вот это-то нам как раз и предстоит узнать, - непривычно серьезно ответил флигель-адъютант.
Как только турки собрались, наконец, с духом и пошли на штурм, стало понятно, что бой уже
проигран. Бригады ополчения стояли на открытой позиции, простреливаемой со всех сторон;
солдаты Сулеймана, наоборот, шли в атаку, укрытые кукурузой и виноградниками. Их было
значительно больше. Гурко явно не успевал. Единственной целью сражения оставалось задержать
турок сколько возможно, чтобы успели уйти жители города и беженцы, скопившиеся в Ески-Загре.
Поначалу все складывалось неплохо. Турецкие таборы пару раз откатывались назад. Беда
случилась ближе к полудню. Разобравшись, в конце концов, что перед ними всего восемь пехотных
батальонов, да еще и не русских, а из презренных болгар, Сулейман бросил в бой все силы, начал
обходить противника с флангов, продолжая атаки по всей линии обороны.
С командного пункта Толстого было хорошо видно, как на неприкрытом фланге дружины
Калитина появилась турецкая колонна. Роты ополчения пошли в атаку и залегли под перекрестным
огнем. В новую атаку командир повел их сам; болгары бросились в штыки и оказались окружены уже
с трех сторон. Выхватив флаг у третьего уже по счету упавшего знаменосца, Калитин успел только
крикнуть «Все к знамени! Напред!» и был убит наповал.
- Линдстем, скачите туда, отводите людей! - срывающийся голос Толстого. – Я атакую, отвлеку их!
Самарское знамя, столь торжественно врученное ополчению Главнокомандующим Великим
князем, было спасено в беспощадной рукопашной схватке. Оставшиеся бойцы вынесли его,
прорвавшись к своим. Уже в городе Линдстем выстроил вполовину поредевшую бригаду, готовясь
отбиваться от новой атаки. Но туркам тоже досталось изрядно, они не преследовали. Тем временем
был получен приказ об общем отступлении.
Перемешавшись с толпами беженцев, отступавшие части медленно втягивались из города в
дервентское ущелье. Линдстем остался в городе с полковником Депрерадовичем, теперь уже
бывшим комендантом Ески-Загры, который командовал эвакуацией. На улицах ни на мгновение не
утихала стрельба: отдельные отставшие группы солдат и вооруженные болгары отстреливались от
появившихся на окраинах черкесов. С севера город обходила многочисленная колонна турецкой
пехоты.
- Когда они дойдут до ущелья, начнется кровавая баня, - сквозь зубы процедил Депрерадович, не
опуская бинокля. – Подполковник, берите пластунскую сотню и дивизион драгун и попробуйте
задержать их. Это последние боеспособные части…
Бегом преодолев охваченный паникой город, маленький отряд Линдстема залег в
виноградниках.
- Развернуться в цепь! Огонь залпом только по моей команде! Не высовываться! – Линдстем
внимательно смотрел на приближавшегося неприятеля.
«Не меньше двух таборов… Идут спокойно, идут добивать», - он выбрал себе место на пригорке,
так, чтобы казаки и спешившиеся кавалеристы могли его видеть. Зарядил револьвер, положил его
рядом с собой. «Все будет зависеть даже не от точности стрельбы, а от быстроты перезаряжения
винтовок», - сказал он себе. Неожиданно увидел рядом Пантелеича.
- А ты чего здесь?
- Чать не разучились еще стрелять, на кухне-то … И ружьишко пристреляю, вот… - в руках у
денщика был новенький «Винчестер», купленный Линдстемом перед самым отъездом в Болгарию.
Турки их не замечали. Триста шагов, двести пятьдесят, двести… Линдстем поднял саблю.
- Целься! Залпом – пли!
Никак не ожидавшая засады колонна смешалась.
- Залпом – пли!
Передние пытались залечь, но офицеры пинками поднимали солдат, гнали вперед.
Третий залп. «Если теперь построятся в цепь – окружат, всем конец», - думал Линдстем. Но
красные фески двинули вперед плотной колонной, не разворачиваясь. Поле накрыло мощное
«Алла!»
- Пли!
Наконец турки залегли, открыли ответный огонь. Но стреляли не прицельно, пули не
причиняли солдатам Линдстема вреда. Еще залп.
Несколько турецких солдат побежали назад и тут же упали в траву, застреленные своими же
командирами. Подгоняемая саблями и нагайками, колонна вновь поднималась в атаку. До
виноградника осталось не больше 30 шагов.
Линдстем подождал чуть-чуть, пока турки не встанут в полный рост.