Шагнув еще ближе, Никос сумел различить сладковатый аромат ее духов, так похожий на те запахи лета, что окутывали их целых две недели, воскрешая воспоминания, которые он давно бы предпочел забыть, но так и не смог от них избавиться. И эта женщина, единственная, рядом с которой ему захотелось чего-то большего, чем просто секса, оказалась ничуть не лучше бросившей его матери. А если подумать, Серена даже хуже. Она не просто собирается отказаться от ребенка, но и от него требует того же.
– Никос, давай будем разумны. Ребенок будет расти в Англии, со мной.
Ни за что.
Никогда.
Неужели она ждет, что он послушно примет ее решение?
Да и собирается ли она действительно стать матерью его ребенка?
Или, не моргнув и глазом, отдаст его чужим людям?
Он снова вспомнил собственную мать. Неужели, уходя, она тоже поступала разумно? Или, убегая с любовником в большой город, где ее ждала карьера модели, вообще не думала о шестилетнем сыне?
И вот его снова преследуют воспоминания. Он совсем не знал давшей ему жизнь женщины, так же как и она совсем не знала его. Они могли бы случайно встретиться в Афинах или любом другом городе, где он бывал по делам, но, не узнав друг друга, прошли бы мимо. Но одно он знал твердо. С тех пор как ему исполнилось шестнадцать, она несколько раз пыталась с ним связаться, но он решительно вычеркнул ее из своей жизни.
Никос задумчиво посмотрел на Серену. На женщину, которую, сложись все иначе, наверняка бы полюбил.
– Нет.
Короткое хлесткое слово, словно пуля, безошибочно нашедшая свою цель. Зеленые глаза удивленно расширились, а невероятно длинные ресницы пару раз опустились и снова взлетели вверх. Ну почему она так красива? И вообще, представляет, как сильно на него действует, заставляя вспоминать те волшебные ночи?
– Откуда мне знать, что после всего сказанного ты не отдашь ребенка сестре?
Не в силах справиться с переполнявшей его яростью, Никос буквально прорычал эти слова, выплескивая годами копившуюся обиду на отвергнувшую его женщину, что должна была бы любить его больше жизни.
– Я никому не отдам своего ребенка. Даже тебе.
На несколько секунд Никосу показалось, что он уловил в ее глазах боль, но потом все затмила холодная решимость.
– Сперва ты говоришь, что твоя сестра отчаянно хочет ребенка, а потом заявляешь, что нашего мы вырастить не можем. Отсюда напрашивается только один вывод.
Боясь, что не сможет с собой справиться, Никос отступил на пару шагов.
– Как ты вообще могла до такого додуматься?
– А как до такого додумался ты? Я хочу этого ребенка, хочу дать ему все, что будет в моих силах.
– Так же, как и я.
– Это плохо вяжется с тем, что ты не хочешь быть отцом.
Серена потянулась вперед, но Никос резко отстранился.
Она сомневается, что ради ребенка он на все пойдет? Всю жизнь он отрицал саму идею завести детей, потому что для этого потребовалось бы жениться, а к этому он был не готов. Но теперь, когда сама жизнь преподнесла ему готового ребенка, он точно знал, чего хочет.
– Ребенку нужна любовь.
И как ей только удается так просто ломать его малейшие попытки сосредоточиться? Он как никто понимал, что ребенку нужна любовь, все детство тщетно мечтая, но не получая желаемого. Но действительно ли он сможет стать отцом и любить ребенка? Его собственные родители с этой задачей не справились, так чего тогда от него требовать?
Серена вдруг тихо нервно засмеялась, и Никос больно закусил губу, пытаясь сдержать грубые слова.
– А ты на это способен?
Приняв его молчание за ответ, Серена явно получила лишний довод в пользу того, чтобы стать матерью-одиночкой.
– Как ты сможешь полюбить нежеланного ребенка?
– Тебе не стоит ставить под сомнение мои отцовские способности, – прорычал Никос, не в силах сдерживать переполнявшую его злость.
– Ребенку нужны стабильность, дом и любовь. А один у него родитель или два, не так уж и важно.
– По-моему, я уже ясно сказал, что проблема не в этом.
– Сомнения у меня возникли из-за твоего обмана. Но при этом ни ложь, ни открывшаяся правда ничего не меняют. И я не допущу, чтобы мой ребенок стал переходящей из рук в руки вещью.
– После того как ты мной воспользовалась, чтобы забеременеть, у тебя нет права ничего требовать.
– Ты просто не представляешь, как далек от истины. Ничего я не планировала, никем не пользовалась, и мне даже в голову не приходила мысль отдавать ребенка.
Никос снова почувствовал себя маленьким мальчиком, что стоит на берегу и пристально разглядывает каждую лодку, отчаянно надеясь, что мама все-таки передумала и вернется домой. Годами он ждал и надеялся, вглядываясь в даль, пока наконец не нашел в себе сил раз и навсегда вырвать из сердца тщетные надежды, осознав, что больше никогда не увидит эту холодную жестокую женщину.