Голос был добрым, не злым.
Я ему как-то сразу поверил. Он меня не обидит.
А потом мне стало страшно.
Голос был чужой. Мне с детства говорили, чтобы я не слушал чужих.
Я встал, как вкопанный.
Кто-то толкнул меня в плечо, проговорил недовольно.
— Ты чего встал, дубина? Пьяный что ли?
А я боялся шелохнуться. Голос пропал. Хорошо.
Я облегченно вздохнул. Наверное, мне что-то повредили там, на площадке. Такое бывает, я слышал, что с мозгами что-то случается.
Продолжай идти.
Я укажу путь.
Опять голос!
— Нет! — крикнул я.
Люди стали обходить меня стороной.
Продолжай идти.
Я тебе помогу.
И я снова пошел. Даже не я сам, а ноги. Взяли и пошли.
Я очень сильно испугался. Но голос успокаивал меня.
Продолжай идти.
Делай, что я говорю, и все будет хорошо.
Все изменится. Ты станешь другим.
Я не мог сопротивляться. Голос меня гипнотизировал. Я знаю, что это такое, читал, но со мной такого еще не было. Я слушал голос и просто шел, даже не зная куда, ноги меня вели. Голос шел моими ногами.
К Хозяину.
Я хочу быть другим. Я хочу быть как они — люди вокруг. Я хочу не отличаться от них. Ты, Голос, сможешь мне помочь? Сможешь меня сделать таким, как они?
Голос несколько секунд молчал. Потом произнес, четко выделяя каждое слово:
Ты станешь лучше, чем они.
Я расправил плечи, скинул капюшон с уродливой головы и пошел быстрее.
Я не заметил, как обогнул весь пруд, поднялся по длинной широкой лестнице на проспект, свернул на узкую улочку, а потом увидел шлагбаум городской больницы. Не смотря на поздний час, охрана у ворот пропустила меня, словно и не заметила. Охранник поднял на меня белый взгляд, кивнул и снова опустил голову.
Дежурная сестра в приемном отделении тоже сначала встала, хотела что-то сказать, но потом белые глаза ее прикрылись, и она покорно села на свое место, продолжая заниматься своими делами.
Голос привел меня к заветной двери.
Дрожа всем телом, я медленно открыл дверь.
В углу небольшой палаты стояла кушетка.
На ней лежал… Он. Тот, кто указывал ему путь. Тот, кто и был Голосом.
Мне снова стало страшно, но ненадолго. Я медленно подошел к большому человеку на кушетке. Остановился. Человек был немного не таким, как все. Не просто большим. Лицо его было странным. Под закрытыми, опухшими веками беспрестанно бегали глазные яблоки. Словно ему снился какой-то сон.
Я прислушался. Голос долго молчал, а я стоял рядом с человеком. Вокруг было тихо, только часы на стене мерно тикали.
И когда голос снова прозвучал в моей голове, от неожиданности я даже отскочил от человека. Губы человека не шевелились, но я понял, что это он говорит.
Ты пришел.
Ты хорошо сделал.
Я снова онемел. Я должен что-то сказать, но не мог.
Я продолжал слушать.
И человек сказал мне то, что я так жаждал услышать от него, ради чего я и шел к нему, я на все был готов ради этого.
Ты готов?
— Да, — ответил я.
Глава 7
Ник.
Дождь снова ударил с неба с новой силой. Все, что высушил, тут же намокло вновь, я даже укрыться не успел. А когда нашел укрытие, в виде козырька у подъезда, то дождь сразу прекратился. Закон подлости никто не отменял.
Я решил постоять пару минут под навесом, пока капли не спадут с деревьев двора, и в это время вспомнилпоследний кошмар, второй за последнее время.
Я в этом сне был уже подростком. Помню, что возвращался я из города по лесопосадке вдоль железки. Приметное дерево там было, береза, за которым начиналась улица, по которой по прямой до самого дома я обычно и шел. Но в этом сне, завернув за это заветное дерево, я остановился.
— Что за черт! Где же улица?
За березой снова тянется лес, продолжает петлять между деревьев тропинка.
Темнеет быстро, но никаких огней ближайших домов, видимых отсюда, разглядеть я не могу.
За спиной что-то хрустит.
Я резко оборачиваюсь на звук, пристально вглядываюсь в темноту. Сердце стучит в груди.
Никакого движения.
Никаких звуков.
Даже ветер в ветвях не шумит. Словно все умерло вокруг, или затаилось.
Слишком подозрительно.
У меня появляется противное ощущение, что за мной из темноты кто-то наблюдает. По спине бежит холодок.
Но я не собираюсь стоять тут и ждать этого кого-то.