Снова нужно ждать сигнала Хозяина.
— Чертов Лапа, кретин длинноногий! — я ударил кулаком по двери, спустился с крыльца. Если бы мы свернули, где надо, возможно, успели бы перехватить клиента. — Чума тупорылая, малолетка!
Я подошел к машине. От дома бежал Лапа.
— В доме никого нет, — крикнул он, переводя дыхание. — А Соха сбрендил!
— Что значит сбрендил? — не понял я, хотя и не удивился.
Тут появился Сохатый, через плечо у него висел Шпын, как мешок с картошкой, дрыгал ногами и матерился так, что даже у меня уши завернулись.
Вот дети пошли!
Сохатый улыбался во весь рот.
— Шеф! — кричал он, — я поймал его!
— Кого его, мудак? Кого ты поймал, деревянный по пояс? — я был в бешенстве. Мало того, что мы по дурости одного водилы упустили клиента, так теперь еще у этого окончательно башню сорвало! Поймал он, видите ли.
— Отпусти ты его! — я сдернул Шпына с плеча ошарашенного Сохатого. Шпын с подбитым глазом подскочил к здоровенному другу и, ругаясь, стал колотить его кулачками.
— Ты, козел! Тупой! Скот! Ненавижу тебя! Урод!
На слове «урод» я перехватил его за руку. Как-то резануло мне по ушам слово. И в то же время порадовало. Теперь не меня называют уродом.
— Хватит! В машину все!
Шпын, продолжая ругаться, забрался на заднее сиденье, Лапа важно прошествовал к водительскому, вытирая на ходу выступившие от смеха слезы. Сохатый тоже неловко было двинулся к машине, но я его остановил.
— А ты, дружочек, останешься здесь.
Сохатый выкатил на меня абсолютно белые глаза, открыл рот. Я положил руку ему на плечо.
— Будешь выполнять особо опасное задание!
В глазах у Сохатого после испуганного недоумения появился тусклый блеск. Я продолжил.
— Остаешься здесь, чтобы организовать засаду, на случай если кто-нибудь вернется. Понял?
Амбал радостно кивнул.
— Ну, вот и славненько! — я похлопал его по плечу, обошел машину.
Про себя подумал: чертов идиот.
Устроившись на кожаном сидении, глянул на других ухмыляющихся помощников, снова подумал: чертовы идиоты!
Хлопнул дверью, отвернулся к окну.
— Ну, теперь куда, шеф? — спросил Лапа, нетерпеливо потирая рулевое колесо.
Шпын на заднем сиденье звонко передернул затвор одного из автоматов. Я нервно обернулся — загнал патрон в патронник? Но нет, просто щелкал пустым оружием.
Я треснул Шпына ладонью в лоб, крикнул.
— Сидим и ждем, понятно?
— Да понятно, шеф, чего ты, — тихо сказал Лапа, стерев с лица улыбку.
Глава 15
Ник.
— Мама! — чуть не закричал я и крепко ее обнял.
Отец подошел сбоку, толкнул меня плечом и что-то промычал. Я повернулся к нему, сразу же посмотрел и ему в глаза — они тоже стали прежними темно-карими, всегда напоминавшими о цыганской крови его далеких предков.
Не до конца еще осознав вновь произошедшие изменения, я сдернул с его рта повязку. Мама в этот момент развязала ему руки.
— Ну наконец-то, — сказал отец, облегченно вдыхая свежий воздух и потирая затекшие руки. Он внимательно посмотрел на меня. — А теперь расскажи-ка нам какого черта мы тут делаем, и почему у меня руки были связаны?
Мама тоже пристально смотрела на меня. Они ждали ответов.
— Вы ничего не помните? — спросил я.
Мама с отцом переглянулись.
— А что мы должны помнить? — спросил отец. — Как мы здесь очутились? Ночью в лесу! Связанные!
Он посмотрел вокруг, развел руками, мама поежилась от холода.
Я обернулся на поле, там было так же тихо.
— Хорошо, — сказал я, — давайте так. Что вы последнее помните?
Они снова переглянулись. Оба задумались. Отец даже глаза закатил, вспоминая.
— Я помню, что ты звонил, — сказала мама. — Я что-то стряпала. А потом телевизор смотрела, не помню что…
— Я ходил за бутылкой, — добавил отец. — Выпил и спать завалился. И вот — проснулся, блин! В лесу! Связанный!
— Это было вчера, — сказал я. — Сутки назад.
На их лицах появилось недоумение.
— Целые сутки? — спросил отец. — Что же мы делали все это время?
— Как сутки? — изумилась мама. — Я не помню, что я делала все это время! Как такое возможно?
И только я открыл рот, чтобы начать рассказывать им обо всем по порядку — о камне, о Глебе, о глазах измененных людей, о Петровиче и Сером, о Маринке…
Но тут послышался глухой рокот приближающейся машины, и два луча фар, блеснули на другой стороне поля.
— Быстро уходим! — крикнул я, хватая сумку и двигаясь вглубь леса. — Это они!