— Кто они? Куда мы бежим? — спросил отец, но тем не менее взял маму за руку, поспешил за мной.
Я проламывался через кусты, ветки хлестали по лицу и рукам.
— Расскажу! — крикнул я через плечо. — Все расскажу, только давайте сначала уйдем от них подальше.
— Господи! — запричитала испуганно мама. — Что же это такое происходит! Что же ты натворил, Никита?
— Мама, потом все вопросы! Потом!
Главное сейчас, уйти подальше, глубже в лес. Если родители стали снова нормальными, значит это не какая-то обычная зараза, значит, изменения обратимы. Значит, влияние чего-то не безгранично и имеет какой-то радиус воздействия. Но с какой точки? Где центр этого сигнала?
Пока мы углублялись в лес, я вкратце описал текущую ситуацию, с чего все началось, что я особенное заметил за это время, про взгляд в затылок не забыл рассказать. Они охали, ужасались. Задают скептические вопросы. Почти не верят, потому что то, что сейчас происходит было настолько нереальным, что и сам я не смог бы поверить в этот кошмарный бред. Кошмар наяву, от которого нельзя пробудиться. Перед тем, как уткнуться в речушку, возникшую перед нами, в общих чертах рассказал все, ответил на их вопросы.
— Что это за река? — спросила мама.
— Сырка, — ответил отец. — Я сюда на рыбалку хожу. Ходил.
— Может, вдоль реки пойдем? — предложил я.
— Нет, — сказал отец. — Мы обратно к полю выйдем.
— Значит, надо перебираться на другой берег. Глубоко здесь?
— Ну, метра полтора-два, ширина метра три-четыре. Надо дерево валить или искать брод, — сказал отец, стоя на берегу маленькой, почти незаметной за нависающими деревьями речушки. Река, словно белая велосипедная дорожка дрожала в свете полной луны, только живая, журчащая рябью. Вдоль берега плотной стеной стояли кусты ивы, высокая сухая трава, да к тому же высокий и скользкий берег.
— А никаких мостков поблизости нет? — спросила мама, не особо надеясь на положительный ответ.
— Есть, наверное, — ответил отец, — там, чуть дальше деревня небольшая Заполье. Но я не уверен.
— Но мы не можем там идти, — сказал я.
— Почему? — спросила мама.
— Потому что неизвестно, есть там блокпост или нет.
— И что делать?
— Идти вброд.
Немного подумав, отец сказал.
— Ну, тогда доверьтесь мне! — он хлопнул меня по плечу. — Я тут все знаю, я тут хариуса столько выловил!
— Да сколько! — откликнулась мама, — уж не врал бы!
— А чего?
— Да того! Одну мелочь домой и таскал. Ее даже кошки уже отказывались есть!
— Да уж так прямо и…
— Не едят, сама видела.
— Ну ладно, — встрял я в их семейную перепалку, улыбаясь. — Мне конечно приятно, что вы снова нормально разговариваете, вы даже не представляете себе как я рад. Но надо что-то делать, потому что, если вы не забыли, за нами все еще гонятся.
Мама толкнула отца в плечо.
— Ну, давай, рыбак, через реку нас переводи!
— Вот так всегда, — проворчал он, спускаясь к реке. Я поддержал его за руку. Потом он перехватился за ветки, исчез из вида.
— Ну что там? — спросила нетерпеливо мама через минуту.
— Да ничего! Никак тут не перейти, только вброд, — ответил отец откуда-то снизу.
— Ну так пошли вброд! — сказал я, — время идет!
— Ага, только вот глубина здесь тебе по пояс, если не глубже!
Отец появился в поле зрения, на лице улыбка, в руке длинная сухая палка.
— Может, пройдем пока вдоль речки, глядишь что-нибудь по дороге попадется, дерево, например, — предложил я.
— Тоже вариант, — ответил отец, неуклюже взбираясь обратно на берег. — И, наверное, лучший.
— Ну все тогда, пошли, — сказала мама и первая двинулась сквозь кусты. — А то вы, мужики, до утра будете дискутировать о вариантах. Дело надо делать.
— Ха! — усмехнулся отец, — ну что за женщина! — он догнал ее. — Пусти, я первый пойду. Я все-таки лучше тут все знаю.
Я шел за ними. Несмотря на все пережитые события, сердце у меня радовалось. Все не так уж плохо, говорил я себе. Все еще будет хорошо. Должно быть. Главное, спасти родителей, а потом думать, что делать дальше.
Мы продолжили пробираться через деревья, кусты, валежник, отойдя немного в сторону от русла, где идти вообще невозможно. Но и не упуская белую журчащую дорожку из вида. Шли как можно быстрее, потому что я все еще чувствовал, пусть и не такое тяжелое, но все равно холодное дыхание в спину. Преследователь не отставал. Он остался всего один, но самый злобный. Вот всевидящего взгляда в затылок уже не было. Осталось лишь дыхание.
Речка петляла в зарослях, то удаляясь от нас, то вновь подползая вплотную. Мы старались сокращать путь, ведь главная задача этой речушки — вывести нас на трассу, а дальше к людям. Нормальным, я надеюсь, людям.