Потом подняла на меня глаза, сдвинула очки.
— Еще вопросы есть? — посмотрела мимо меня. — Следующий!
В этот миг я заметил кое-что странное в ее глазах. Бесцеремонно отодвинутый из очереди ворчливым пахучим дедом, я обреченно побрел прочь. Но ее глаза все глядели на меня пугающим выражением. До меня не сразу дошло, что же было в них не так. Словно заворожили они меня. Только выйдя за ворота больницы, я понял: у нее не было зрачков, зрачки растеклись по белому глазному яблоку грязно-серым пятном, стремящимся стать полностью черным. Черные глаза.
Вот именно тогда я и заметил, что началось что-то нехорошее.
Глеб.
Открыл глаза: все в тумане.
Сквозь дрожащую дымку вижу белые стены небольшого помещения, контуры столов и медицинского оборудования, тускло светящиеся с потолка квадратные лампы. Все в серых тонах, словно черно-белая фотография. Никаких красок. Или их этот серый туман скрывает, нивелирует?
Сосредоточился на ощущениях — чувствую себя нормально, ничего не болит. Пошевелил руками, ногами, повертел головой — здоров! Заметил воткнутые в руки трубки, тянущиеся вправо наверх, скосил туда взгляд — капельница. Зачем? Я же здоров! Мне надо домой!
Хотел сдернуть рукой трубки, но в этот момент в глубине помещения отворилась дверь, и в палату вошла медсестра.
Голос ее звучал глухо, словно из бочки:
— Ну что у нас тут? Как мы себя чувствуем?
«Хорошо я себя чувствую! — ответил я. — Меня можно выпускать! У меня дел по горло!»
Медсестра подошла ко мне, размытый контур обрел более четкие очертания, посмотрела раствор в бутылке, проверила трубки, поправила одеяло. Наклонилась над моим лицом, внимательно посмотрела в глаза, нахмурилась. Серое лицо, серые глаза, серый халат — ни одной живой краски!
— Ну, вижу все без изменений. — Вздохнула она тяжело. — Но это тоже хорошо. Пойду дальше.
«Эй! Постой! — крикнул я. — Что значит без изменений? Я здоров! Мне надо идти!»
Она словно и не слышит, повернулась и пошла. Дверь за ней тихо притворилась, а я все продолжил кричать:
«Эй! Кто-нибудь! Что здесь происходит? Меня слышит кто-нибудь?»
Вот сволочи! Садисты! Ну я вам сейчас устрою.
Я попытался встать, напрягся, но тело не слушало приказов. Как же так? Я напрягаю мышцы рук, пытаясь дотянуться до трубок, сорвать их к чертовой матери, но руки остаются неподвижны — лежат себе поверх одеяла даже не шелохнувшись. Что же это? Как такое может быть? Я что, парализован? Нет, я же чувствую руки, ноги. Только они почему-то не слушают моих команд. Меня бросила в дрожь догадка: может, так и бывает у парализованных? Они чувствуют тело, но не управляют им?
Так, без паники, сейчас что-нибудь придумаем. Я сделал несколько глубоких вдохов, медленных выдохов.
Вспоминаем: мы с Никитой ехали на машине, потом был камень, потом… вспышка. И все, пауза. Сейчас я здесь, в больнице. Это было в воскресенье утром. Какой сейчас день? Сколько прошло времени? Я поискал глазами календарь и часы на стенах — через туман ничего не увидел, только размытые пятна. Справа на самом краю зрения было зашторенное окно — не понятно день или ночь.
Я почувствовал приступ тошноты. От непонимания и неопределенности.
Что со мной?
Как я могу быть в сознании, размышлять, говорить… но не иметь связи с внешним миром, с реальностью? И почему все в тумане?
Меня бросило в пот. Догадка была невероятной и пугающей: каким-то образом я оказался в другой реальности!
Нет, чушь! Я же вот, живой, только неподвижный. Разум работает. Мысли бегут, мозги соображают.
Так что не так тогда? Я же не умер? Ведь нет?
Господи, нет, конечно! Тогда бы не тут лежал, и медсестра не приходила бы смотреть за ним!
Уф, значит, живой…
Но тогда что? Как сознание может жить отдельно от тела?
Я стал прислушиваться к себе, настолько сильно, как никогда еще за всю жизнь не делал. Заглянул внутрь себя, ведь в этом состоянии это сделать гораздо легче. У меня много времени. И ничто не отвлекает. Уж я докопаюсь до истины.
Лучше бы я этого не делал.
Потому что где-то очень глубоко внутри сознания я разглядел чужое присутствие, которое с каждой минутой росло, крепло, захватывало меня изнутри.
И услышал чужой, механический голос.
Объект определен.
Процесс трансформации проходит стабильно.
Взаимодействие с Объектом устанавливается.
Я, не в силах ответить голосу, похолодел от ужаса…
Глава 3
Ник.