-
22
-
Я проснулась в панике, спасаясь от последней серии кошмаров, преследовавших меня во сне. Проснувшись я никак не могла успокоиться. Страх камнем осел у меня в животе. Полог палатки откинулся и я, повернув голову, увидела девушку, входящую с миской каши.
— Спасибо, — сказал Келтеон через меня. Он подождал, пока девушка уйдет, а потом заставил меня вырыть яму в земле и бросить в нее еду. Я отчаянно боролась, чтобы съесть хоть ложку, но мое тело двигалось без остановки, следуя приказам Келтеона.
Он заставил меня ждать двадцать минут, прежде чем проверить состояние королевского лагеря. Мои охранники лежали на земле одурманенные. Несколько человек в замешательстве бегали вокруг, пытаясь разбудить тех, кто упал, но я с ужасом увидела, что те, кто лежал без чувств, значительно превосходили числом тех, кто еще не спал. Мое тело отправилось ближе к окраине лагеря, где не было палаток, но прежде чем я добралась до периметра, в ушах раздался рев. Когда звук приблизился, я услышала крики людей и лязг металла. Одетые в коричневое наемники Келтеона ворвались в лагерь с силой прилива, кося по дороге людей короля, все еще стоящих на ногах.
Я хотела отвернуться, спрятаться, но Келтеон заставил меня смотреть и ждать, пока не утихнет шум битвы. Тех, кто пребывал в одурманенном состоянии, стащили вместе и связали. Мои шаги понесли меня к королевскому шатру, где меня ждал Келтеон.
— Гораздо приятнее быть рядом с тобой, моя дорогая. Пойдем, попрощаемся напоследок с твоим отцом. — Келтеон вежливо подставил мне руку, чтобы сопроводить меня внутрь.
Мы протиснулись сквозь полог шатра, где шелковые занавески купались в ярком голубом магическом свете. Он был слишком ярким, отчего портьеры казались кричащими. Свет подчеркивал изможденные мешки под мамиными бессознательными глазами. Ее не связали, но рядом с ней лежал связанный король в неестественной позе. Генерал был брошен напротив короля и связан, как багаж. Из-за вида двух мужчин, которые всегда контролировали ситуацию, и были такими сильными и уверенными, а сейчас такими уязвимыми, я с яростью врезалась в клетку, в которой Келтеон держал мое сознание. Ничего не изменилось.
Келтеон отправил меня в дальний угол, где лежал связанный и одурманенный Бриоан. Но пока я смотрела на него, его голова дернулась.
— Твой друг просыпается. Должно быть, он мало съел, наверное, как обычно тосковал по тебе. Должен тебе сказать, Мэри, было довольно забавно наблюдать через Рафана, как вы путешествовали вместе. Он был таким грустным, влюбленным щенком, а ты была такой невнимательной. Это было действительно смешно. Я заставлял Рафана ухаживать за тобой, чтобы ты не слишком привязалась к здешнему наследнику, но я мог ничего и не делать, все равно получился тот же результат. Ты довольно холодна к мужчинам. Как там у вас на Земле говорится? Феминистка-мужененавистница? — усмехнулся Келтеон.
Бриоан снова дернулся.
— Ладно. Давай немного повеселимся, прежде чем ты убьешь его. — Он улыбнулся ужасающей кривоватой ухмылкой. У меня пересохло во рту при мысли об убийстве Бриоана, и, несмотря на власть Келтеона надо мной, я почувствовала, как мое сердце сжалось и пропустило удар, прежде чем оно снова болезненно стало качать кровь по моим венам.
Келтеон сунул нож за пояс моих штанов и вышел из шатра, оставив меня стоять на коленях перед ожившим Бриоаном, на моем лице была маска беспокойства.
— Бриоан, — прошептала я, слегка встряхнув его. — Просыпайся. — Его веки медленно моргали, как будто он с трудом выходил из глубокого сна.
— Мэри? — вяло пробормотал он.
— Да, это я, — сказал Келтеон моими губами, в то время как я кричала «Нет, это не я!» и скреблась в своей ментальной тюрьме, ища слабость, щель, что-нибудь, что дало бы мне шанс сломить власть Келтеона над моим голосом и действиями.
— Со мной что-то не так, — сказал он, пытаясь поднять тяжелые веки.
— Тебя одурманили. Но теперь все будет хорошо. — Мой голос был пронзительным, низким, гладким и соблазнительным одновременно. В голове я продолжала мысленно атаковать границы своей тюрьмы злобными уколами. Я почувствовала боль, когда Келтеон ударил меня ментальной плетью в качестве наказания. Мои мысли побелели от боли, но я боролась с пустотой и поймала конец его плети, чтобы проследить за источником.