Но курсанты — народ молодой и веселый — нашли и в этом смешную сторону. В ход пошли самые разные — и не всегда тактичные — прозвища. Если курсантов первой роты величали «гренадерами» или, на худой случай, «битюгами», то нас называли куда обиднее: «козявками», «малявками», «недомерками». Однако еще обиднее звучало для нас прозвище «мерзавчики». Перед войной в каждом гастрономе можно было купить водку в стограммовой бутылочке. Так вот эти бутылочки и назывались «мерзавчиками».
Однако у «мерзавчиков» из шестой роты была собственная гордость. Они ни в чем не уступали курсантам других рот, а в марш-бросках неизменно были первыми Как известно, в этом виде соревнований учитывается командное время. Другими словами, суммируются лучший и худший результаты, после чего время делится пополам.
Среди «гренадеров» было немало длинноногих бегунов, обладавших широким, размашистым шагом. Но были среди них и такие, которые выдыхались на первом километре. Бежишь, бывало, по большаку, петляющему среди подмосковных рощиц, и видишь сквозь пот, заливающий глаза, привычную картину. В тени дерева лежит долговязый «гренадер», а два других уговаривают его подняться и взваливают на себя его снаряжение: винтовку, лопату, ранец и противогаз…
У нас в шестой роте таких случаев не было. Мы финишировали дружно, и разрыв между первым и последним составлял не более одной-двух минут. А это не так уж плохо, если учесть, что дистанция марш-броска равнялась 12 километрам: 750 метров мы двигались ускоренным шагом, следующие 750 метров — бегом. И так до конца, до финиша.
Сказать, что марш-броски были для нас тяжелейшим испытанием — значит не сказать ровным счетом ничего. Уставали мы смертельно, и после каждого броска два- три дня болели буквально все мышцы, а обыкновенные кирзовые сапоги казались сделанными из свинца. Ткань гимнастерок, пропитанная на груди и спине потом, становилась жесткой и ломкой, как фанера.
Но зато разденутся ребятки в бане — и любо-дорого на них посмотреть. У каждого — ни одной капельки лишнего жира, а под молодой здоровой кожей можно четко отличить все мышцы рук, ног, груди и живота. Одним словом, наглядные пособия для изучения анатомии человека!
…Паром плавно уткнулся в хлипкий дощатый причал, мы вскарабкались в кузов нашей полуторки, и шофер осторожно вывел ее на дорогу, уходящую в низкорослый смешанный лес. А спустя минуту или две мы выехали на залитую солнцем поляну, по краям которой стояло несколько жилых бараков и двухэтажный, покрытый белой штукатуркой дом с черепичной крышей. Шофер круто развернул машину и резко остановил ее у крыльца, над которым косо висела выгоревшая на солнце вывеска:
КУШУГУМСКОЕ ЛЕСНИЧЕСТВО
— Штаб! Кабинет командира на первом этаже, — коротко объявил толстенький начфин и, деловито помахивая чемоданчиком, поднялся на крыльцо. Мы спрыгнули с кузова полуторки, оправили гимнастерки и пилотки и пошли следом.
Пересохшие от жары ступеньки жалобно скрипят под тяжелыми кирзовыми сапогами. Мы с Осиповым скатываемся с крыльца штаба и останавливаемся, оглядываясь по сторонам. Где тут вещевой склад?
Потом Осипов подзывает к себе пожилого солдата, несущего на костлявом плече десяток саперных лопат, и строго спрашивает:
— Товарищ боец! Где здесь у вас склад ОВС?
Боец совсем не по-военному пожимает плечами:
— Мабуть, там…
Он делает неопределенный жест рукой и пытается сказать что-то еще, но его прерывает отчаянный возглас за нашей спиной:
— Урра! Мерзавчики прибыли!
Мы оглядываемся и видим, как со стороны леса к нам бегут два молоденьких лейтенанта в новенькой, с иголочки комсоставской форме. Они похожи на братьев- близнецов: оба черноволосы и горбоносы, оба среднего роста, поджары и сухощавы.
— Мы не ошиблись? — кричит один из них на бегу. — Вы из МВИУ? Из шестой роты?