— Так…, — встряхнулся он, отходя от двух разговорившихся стариков — таких разных, но и в то же время таких одинаковы. — А где же наши найденыши?
Строитель с сыном занимали в его планах такое важное место, что он ни как не мог позволить себе потерять их. Он свистун ошивавшегося рядом Крома и попросил его помочь в поисках. Вякнувшего было что-то про изгоев и выродков Крома, Тимур сразу же осадил.
— Хочешь снова копаться в шахте и всю жизнь жрать грибную похлебку с плесенью, иди! — гном-детина потупился, всем своим видом показывая, что новая жизнь ему нравиться гораздо лучше прежней. — Нет? Тогда, забудь про выродков и изгоев!
Обе потеряшки нашлись в самом конце колонны, где они сидели возле колеса повозки. Старший, как оказалось, лежал без сил, а мальчик-полукровка — боялся отходить от отца.
— Я Торгрим, сын Горма, сын Торина… Изгой… Ты…, — гном открыл глаза при их приближении и внимательно посмотрел на Тимура. — Ты… сказал, что возьмешь нас в клан? Это, правда? — тяжелый это был взгляд; здесь было все — и отчаяние, и ожидание предательства, и надежда, и даже ненависть. — Клан Черного топора примет нас?
Тимур задумался. Не мог же он ему сказать, что о них еще никто ничего не знает и решить такой вопрос в одиночку он просто не сможет. Сказать так, глядя ему в глаза парень точно не мог!
— Сегодня старейшины скажут свое слово, — надежда, искорка которого все теплилась в глазах побитого гнома, враз потухла; отношение к изгоям и полукровкам было известно всем. — Но… Ты слышишь меня? — мальчик, видя сникшего отца, еще сильнее прильнул к нему. — Очнись! Я, Колин сын Волгрина сын Борта, обещаю тебе, что сделю все, чтобы ты и твой сын стали частью нашего клана! Ты слышишь меня?! — он присел рядом и крепко встряхнул его. — Я тебе обещаю это!
Не известно, что лежавший гном увидел в нем или услышал в его словах, но он впервые за все время их знакомства улыбнулся и еле заметно кивнул.
— Ну, вот и славно! — Тимур тоже улыбнулся. — А ты, малыш, береги отца. Скоро, мы вас устроим в нашем городе, в городе клана Черного топора, — как это ни странно, слова эти он повторял без иронии и даже с едва намечающейся гордостью. — Черного топора… Обязательно…
Однако, едва он отошел от них, как сомнения с новой силой охватили его. Тимур ясно понимал, что клан никогда не примет изгоя, а уж тем более полукровку. Принять в свои ряды изгоя — это значило нарушить тысячелетиями складывающие традиции. Но даже, по большему, главное не это! Таким решением можно было окончательно испортить отношения с другими кланами, с которыми, по-хорошему, у них и так не все было ладно. Старейшины никогда не пойдут на это!
— Колин! Колин! — в этот момент погруженного в себя Тимура кто-то громко окликнул. — Колин! — со стороны входа в подземный город со всех ног бежал полненький гном и звал его. — Скорее! Колин! Ох!
Чуть не сбив его с ног, запыхавшийся посланник ни как не мог отдышаться и просто тянул его за руку внутрь горы. Ничего не понимая и подозревая самое страшное, парень быстро пошел за ним.
— Чего там случилось? — гном что-то невнятно бормотал и вся сильнее тянул его по полутемным тоннелям. — Что ты молчишь? Эй?!
Сначала они прошли главный зал, в котором обычно проходили совместные обеды и ужина их маленького клана, затем вошли штольни с мастерскими.
— Быстрее, Колин, — наконец, заговорил гном, открывая дверь, которая вела в самую древнюю часть города. — Там уже все собрались.
Они несколько минут спускались по широким ступенькам, пока не подошли к огромным воротам, массивные створки которых были чуть приоткрыты. Не доходя несколько шагов до них, гном остановился и тихо-тихо произнес:
— Дальше мне нельзя… Они звали только тебя, Колин.
Такое поведение смутило Тимура еще больше. Как он в эти мгновения не копался в памяти, осколки которой достались ему от прежнего Колина, он так и не получал ответа на интересующие его вопросы.
— Ладно…, — прошептал он, с волнением, которого не ожидал от себя сам, толкая одну из створок. — Прорвемся.
Толстенная, почти полуметровая створка двери, открылась на удивление легко и Тимур, сделав шаг вперед, невольно остановился.
— О, черт! — вырвалось у него, едва он увидел куда попал. — …
Это был Зал! Именно так с большой буквы — «З»! Тимур, гном с душой человека, стоял на пороге громадного зала, потолок которого терялся в темной высоте. С обеих сторон протянулась длинная колоннада, состоящая из мощных каменных колонн.
Откуда-то с боков лился мягкий свет, теплыми язычками разгонявший темноты между колоннами.
— Мы ждем тебя, Колин! — из глубины раздался усиленный гулким эхом старческий голос. — Войди в Великую залу Совета старейшин клана Черного топора.
Тимур медленно шел по каменного полу, до блеска отполированному подошвами сотен и сотен башмаков, и старался продлить охватившее его в эти секунды ощущения какой-то невиданной тайны. С каждым новым шагом он словно все глубже и глубже погружался в давно минувшие времена — времена, когда клан был на вершине своего могущества… Мимо него призрачными тенями проходили тесные ряды здоровенных закованных в тяжелые черные латы гномов, которые резко вскидывали вверх руки с зажатыми в них секирами. Их сменяли десятки гномов, за накрытыми пиршественными столами празднующих победу над врагами.
— Колин, сын Волгрина сын Борта, — очнувшийся от видений Тимур стоял перед небольшим возвышением, на котором вплотную друг к другу стояли пять каменных кресел с восседавшими на них старыми гномами. — Приветствуй, Совет старейшин клана! — старик с роскошной седой бородой, сидевший в самом центре, внимательно смотрел на него.
Тимур медленно опустился на одно колено. Если честно, он не до конца осознавал, почему он это сделал. Это было какое-то внезапно возникшее внутри него убеждение, что надо сделать именно так, а ни как иначе!
— Колин, сын Волгрина сын Борта, своим поступком ты не просто спас многих из нас от смерти, — голос старика звучал торжественно. — Ты не дал древнейшему из кланов сгинуть в пучине забвения! Нет большего бесчестья для гнома, чем быть забыты своими своим народом… Лучше смерть, — остальные четверо молчаливо закивали головами в одобрении сказанного. — Своим поступком ты дал нам надежду на то, что наш клан сможет возродиться и когда-то… занять принадлежащее ему по праву место.
Состояние Тимура в этот момент было близко к шоковому. Его земная часть вроде бы и понимала, что все это торжественная мишура и не имеет особого значения, но его гномья сущность благоговела перед величайшей для обычного гнома честью — быть принятым в Великой зале Совета старейшин клана. В полном составе старейшины клана собирались в Великом зале лишь в исключительных случаях, которые случались крайне редко. Последний раз такое случилось более ста лет назад, после страшного поражения войск клана в борьбе за трон…
— Колин, сын Волгрина сын Борта, — старик встал со своего места. — За дела на благо клана Совет позволяет тебе высказать свое желание, которое будет кланом исполнено… Ты юн, но ты мудр… Обдумай свое желание!
Старик величественно сел и замолчал, словно настраиваясь на долгое ожидание. Однако, Тимур резко вскинул голову и громко произнес:
— Все что я сделал, я сделал на благо клана! — переводил взгляд с одного гнома на другого, словно пытался достучаться до каждого из них одновременно. — И мне ничего не нужно…, — на каменных масках лиц сидевших напротив него отчетливо проявилось удивление. — Я прошу лишь сострадания… к такому же, как и мы! Вот мое желание — пусть клан Черного топора станет семье для Торгрима сына Гора сына Торина и его ребенка. Я прошу, чтобы изгой и полукровка принесли клятву верности клану!
В пустом зале после этих слов воцарилась тишина. Она была звенящей, до предела насыщенной тягостным напряжение. Никогда в этом месте не звучали такие слова! Это была настоящая ересь, о которой в былые времена даже помыслить никто не мог!
Наконец, когда напряжение достигло максимума и казалось, что сейчас оно просто взорвется, старик встал:
— Колин, сын Волгрина сын Борта, ты юн, но не мудр, — на этот раз голос его звучал тяжело. — Твое желание — это нарушение наших устоев, которыми наши предки жили на протяжении тысячелетий… Но слово Совета закон для клана… Приведите, Торгрима сына Гора сына Торина и его ребенка!