В наших программах мы столкнулись с самоконтролем у наркоманов и алкоголиков, которым нравится измерять себя постоянно. Они проигнорируют этот совет, но для остальной части из нас, это — хороший подход по контролю за результатами.
Существуют различные мнения относительно того как системы поощрения фактически воздействуют на поведение человека. Самый чрезвычайный пример системы поощрения, которая имела неприятные последствия, был в корпорации, которую я консультировался в Дели. Идея состояла в том, чтобы вознаградить людей за то, что они худели. Старт программы был встречен восторженным гулом. Однако, в промежутке между объявлением и началом программы, участники начали объедаться как сумасшедшие. Они хотели начать программу в максимальном возможном весе так, чтобы они могли зарегистрировать большую потерю веса и заработать больше денег. Шесть месяцев спустя программа закончилась, и победители получили до 100$. Спустя шесть месяцев после этого, участники были взвешены снова: Многие фактически набрали больше веса чем тогда, когда они начали. В этом примере система поощрения фактически причиняла вред для её участников.
Популярный философ из Гарварда задал простой вопрос: правильно ли это — подкупать людей, чтобы они похудели? Он привёл пример своего друга. Каждый раз, когда дети друга написали благодарственное письмо, он платил им 1$. Философ отмечал, что каждый раз навещая своего друга, он получал несколько писем со словами благодарности от детей. Хотя эти письма были признаком хорошего поведения, искренность же их была сомнительной. Такие взятки за хорошее поведение являются сомнительным воспитательным средством. Большинство родительских организаций не поддерживает идею платить детям за помощь в семейных делах, таких как вынос мусора. Интересно, что в корпоративных программах по здоровью распространено вознаграждение людей за то, что они должны были сделать так или иначе.
Самые эффективные системы поощрения — те, которые человек придумал сам для себя. Это также верно и для наказаний. Я недавно встретил женщину по имени Джессика, которая сказала мне, что соединила свой график прогулок с Диккенсовской системой наказания — только полностью выполнив программу ежедневных прогулок в течение месяца, она могла уехать затем на отдых. Когда я сказал ей, что это был перебор, она пожала плечами и сказала: «Но это работает». Она гуляла каждый день и в конце месяца уезжала отдыхать. Эта система награды/наказания подходила ей.
Чем более персонифицирована и ваша система поощрения, тем быстрее она поможет вам освободиться от власти стула. Системы поощрения, за выполнением которых вы следите сами, более эффективны, чем системы, за которыми наблюдают другие. Чем ближе вы сможете связать свою награду с подъёмом со стула, тем более привычным становится это поведение — на неврологическом уровне. Это — причина, по которой кокаин вызывает такую сильную зависимость. Оставим кокаин в стороне, извлеките уроки из этой назидательной истории. Создайте свою собственную систему поощрения так, чтобы вы получили хороший стимул и встали со своего стула.
Джулиан замечательный человек. Он перестроил внутренний голос и обнаружил себя на коленях перед открытой духовкой — готовый подчиниться своим темным мыслям и убить себя.
Родившийся девочкой, Джулиан рассказал мне: «У меня было всегда такое ощущение… всегда… Я знал, что был мальчиком.» С первого момента, что он может вспомнить, Джулиан чувствовал, что был мужчиной в женском теле. Он описывал своё детство — физически прожитое в качестве девочки — как «действительно счастливое.» «У меня было всё, замечательная семья и друзья. Я принимал участие в спортивных состязаниях, я был атлетом. Я делал всё, чтобы меня воспринимали как девочку.» Джулиан начал перестраивать форму. Ему нравилось, что избыточный вес делал с его телом и он стал очень успешным атлетом в средней школе. Он объяснил, что его мозг был как в «тумане.» Он знал, что родился мужчиной — что-то было принципиально неправильно со статусом-кво.
Внутренне Джулиан чувствовал протест. «Даже когда я был маленьким, я чувствовал это», но когда у него наступила половая зрелость, он сказал, «всё как будто взорвалось». В 16 лет его гнев — этот внутренний конфликт — «вышел наружу». Он прошёл свою первую когнитивную перестройку; «человек в тумане» стал сердитым.