В 1649 году богатый предприниматель Ерофей Хабаров на свои средства нанял и снарядил большой отряд «охочих» людей и во главе его двинулся на Амур. Он пошёл другим путём, уже хорошо разведанным до него, — по Олёкме и через «Тугирский волок» на Шилку. Этот поход, переросший рамки частного предприятия, положил начало освоению Приамурья. Уже в начале 50-х годов здесь появились первые партии переселенцев — промышленников, «гулящих» людей, крестьян. Однако в дальнейшем этот процесс затормозился из-за вмешательства маньчжурских феодалов.
Продвижение в «Даурскую землю» шло и со стороны Енисейска: вверх по Ангаре к Байкалу, в Забайкалье и далее на Шилку. Оно привело к присоединению к России Прибайкалья и Забайкалья, что было закреплено постройкой ряда острогов, служивших защитой селившегося здесь русского населения от набегов монгольских феодалов. В 1658 году в верховьях Амура, у впадения Перчи в Шилку, был основан Нерчинский острог, который должен был служить базой для дальнейших действий в Приамурье.
Событием, завершающим историю открытия русских землепроходцев в XVII веке, является поход Владимира Атласова на Камчатку в 1697—1699 годах. «Камчатский Ермак», как назвал его А. С. Пушкин, прошёл весь Камчатский полуостров из конца в конец и составил его географическое и этнографическое описание. Тем самым был достигнут «край и конец Сибирской земли» и положено начало новому этапу географических открытий, связанных с изучением Тихого океана и северо-западной Америки.
Описание этого похода читатель найдёт в повести А. Семёнова «Край земли», в которой на основе богатого документального материала воссоздана обстановка жизни первых русских поселенцев на Камчатке, без прикрас, правдиво показаны их непростые отношения с местным населением. В центре повествования события, связанные с бунтом служилых людей в 1711 году и убийством ими В. Атласова. Несомненная удача автора — сложная и противоречивая фигура Атласова, отважного землепроходца и в то же время алчного и жестокого администратора. Среди других героев повести выделяется незаурядная личность Ивана Козыревского, первооткрывателя Курильских островов, человека сложной судьбы.
Таким образом, русские землепроходцы, составлявшие авангард мощного потока народной колонизации, за сравнительно короткий срок прошли всю огромную Сибирь от Урала до Тихого океана. Что же двигало ими на этом пути, в этом неудержимом стремлении на восток? Какие внутренние побуждения вели их к свершению подвигов, заставляли преодолевать неимоверные лишения, голод, холод, постоянно рисковать головой? Среди них были разные люди: от крупных предпринимателей до «гулящих людей», бежавших из европейской части России в поисках воли и «новых землиц», свободных от крепостного гнёта. Разными были и побудительные мотивы, руководившие ими. Во всяком случае, вряд ли всё здесь может быть сведено к жажде наживы, к стремлению разбогатеть. Ещё в прошлом веке историк Сибири П. Н. Буцинский по этому поводу заметил: «Я не разделяю того мнения, что будто бы алчность к наживе вела русских всё далее и далее в глубь Сибири... Нет, помимо материальных интересов, ими руководил необыкновенный дух предприимчивости, страсть к рискованным предприятиям, жажда знания — что таится в неведомых местах. Об этом свидетельствуют неопровержимые исторические факты».
По рассказам мангазейских казаков, записанным Г. Гмелиным, знаменитый Пенда отправился в свой легендарный поход потому, что он так много слышал о подвигах своих предшественников, что захотел сделать своё имя столь же знаменитым и громким в памяти потомков. Значит, им двигала жажда славы и великих дел. Не только желание найти богатые охотничьи угодья, лежбища моржей, но и стремление стать первопроходцем, первооткрывателем, первым ступить на землю, на которой ещё никто не бывал, разрешить географическую загадку заставляло многих землепроходцев идти в рискованные путешествия. Отсюда и стремление утвердить и защитить свой приоритет в каком-либо открытии. «А преж, государь, меня в тех местах никакой русский человек не бывал», — с гордостью писал в своей челобитной Пётр Бекетов. Примером этого является и спор между С. Дежнёвым и М. Стадухиным о приоритете открытия Берингова пролива. «А с Колымы реки итти морем на Анадырь-реку, — писал С. Дежнёв в одной из своих «отписок», — есть нос (т. е. мыс. — В. Ш.), вышел в море далеко, а не тот нос, который от Чухочьи реки лежит, до того носу Михайло Стадухин не доходил».
«Отписки» и «скаски» землепроходцев — это не просто рассказы об их походах и описания открытых ими «землиц», это ещё и человеческие документы, рисующие нам внутренний облик их авторов. В них они предстают перед нами людьми, обладающими большим природным умом, жизненным опытом, закалёнными в борьбе, проникнутыми духом предприимчивости и любознательности. Сибирь давала широкий простор для проявления этих личных качеств, их ума и воли.