— Тогда давай останавливаться каждые десять минут. Если я буду одну минуту целоваться с тобой, то смогу следующие девять минут удерживать свое внимание на дороге.
— Думаю, будет лучше, если ты просто будешь вести машину и заставишь себя на этом сосредоточиться.
— Мэри! — Его голос стал резким. — Теперь ты заговорила как племянница тетушки Дайлис.
Он нажал на педали, и машина рванула вперед.
— Хью, пожалуйста, сбавь скорость!
Хью слегка сбавил скорость.
— О боже, Хью, сбавь скорость!
Узкая дорога круто поворачивала каждые пятьдесят ярдов. Что с ним происходит?
Внезапно Хью остановил машину и повернулся к Мэри. Он был бледен.
— Ну, теперь ты дашь мне поцеловать тебя?
Мэри почувствовала, как кровь отлила от лица, но Хью этого не заметил. Он наклонился и поцеловал ее. Затем спокойно повел машину к Лланллону.
Внутри у Мэри все сжалось, и лоб стал липким, когда она отбросила волосы назад. Стараясь сохранить спокойный тон, она попросила:
— Хью, не можешь ли ты отвезти меня домой? Пожалуйста.
— Чепуха, Мэри! Я прошу прощения за этот глупый случай с почтовым фургоном, но не надо из этого делать событие.
— Нет, я хочу домой.
Хью молча вел машину по городу, повернул налево на мост и остановился рядом с «Домом у Моста».
— Послушай, Мэри, если ты сердишься…
— Я просто плохо себя чувствую. — Слова дались ей с трудом.
Спотыкаясь, Мэри вышла из машины и оперлась о парапет. Мгновенно Хью оказался рядом с ней и заговорил виноватым голосом:
— Дорогая, что с тобой? Я прошу прощения. Я вел машину как дурак. Ну, прости, дорогая.
Он обнял ее за плечи и осторожно повел к дому. На пороге взял у нее сумку, отыскал ключ и отпер главную дверь.
— Тебе нужна добрая старая нюхательная соль. Она есть у тебя? Нет, наверно, нет.
Он провел ее в комнату, помог опуститься в одно из кресел.
— Опусти голову вниз. Вот так. Скоро тебе станет легче.
Он выбежал из комнаты и вернулся со стаканом воды.
— Вот, выпей немного.
Постепенно Мэри почувствовала, что тошнота прошла и кровь вернулась к ее щекам.
— Ну вот, ты выглядишь лучше, дорогая. — Хью был очень заботлив и очень добр. — Теперь, я думаю, тебе лучше прилечь. — Он посмотрел на часы. — Сейчас шесть. Ты полежи пару часов, а я зайду в восемь проведать тебя.
— Нет, Хью, я… я думаю, я сразу лягу в постель. Не надо возвращаться.
— Ах ты, моя бедная. Ты слишком много работала в этом проклятом доме, ты совершенно истощена. Мэри, давай поскорей поженимся, тогда я действительно смогу ухаживать за тобой.
Возвращался он или нет, Мэри так и не узнала. Она заперла дверь, потом медленно поднялась наверх и, как только добралась до постели, погрузилась в глубокий сон. Когда она проснулась на следующее утро, в голове стучало, хотелось остаться в постели, вычеркнуть из сознания все стоявшие перед ней проблемы и спать, спать…
Но начинался день. Неохотно она поднялась и надела новые джинсы, которые купила после того, как Гвинет заставила ее понять, что в прежних джинсах уже невозможно ходить. Надела также ярко-синюю хлопковую рубашку и озабоченно посмотрела в зеркало. В отражении она увидела бледное лицо с темными кругами под глазами.
Она сварила кофе и выпила его, но не могла заставить себя что-либо съесть. Приехали мистер Морган с Кадвалладром, начали мостить площадку перед домом. Мэри нашла свой список намеченных дел и механически приступила к работам, которые еще не были отмечены галочками. Занавески — да, их надо повесить. Она услышала голос Хью, он разговаривал с мистером Морганом.
— Здесь ли мисс Райланд?
— Она была здесь около получаса назад, мистер Тревор.
— Видимо, она ушла в город за покупками.
С рычанием машина Хью поднялась на мост.
Минут десять Мэри стояла без движения, замерев на месте, затем тихо спустилась вниз по лестнице и вышла через заднюю дверь. Стараясь не попасться на глаза Морганам, сделала большой крюк за домом и пошла дальше через поле к реке так, чтобы ее не было видно из Бодунига. Наконец вышла на тропинку, бегущую вдоль берега.
Вокруг не было ни души. Город остался позади, на другой стороне реки расстилались поля, а дальше виднелось главное шоссе, по которому двигались машины на побережье. Река здесь была широкой и глубокой, ивы на берегу свесили ветви в воду. Мэри шла медленно, в голове все еще стучало, мысли кружились в смятении.
Вчера она увидела другого Хью, и теперь ей надо было разобраться с новым знанием. Она вновь вспомнила его бледное лицо, холодный блеск голубых глаз, когда он наклонился и произнес: «Ну, теперь ты дашь мне поцеловать тебя?» Он мог видеть, что она напугана столкновением, которого едва удалось избежать. Но он понял только одно, что она ему отказывает, и он использовал силу, смертоносную силу своей машины, чтобы заставить ее повиноваться.