— Мне очень жаль, — Петру хотелось хоть как-то ее приободрить.
От печали и безысходности слова полились из нее, словно ручей. Она торопилась сказать все, что накопилось за долгие дни, пока она пыталась прийти в себя после свалившегося на нее горя, потом, когда ей с трудом приходилось отбиваться от нападок родни:
— Меня заставляют выйти за Жун Хи. Он толстый и противный. Я не хочу, но кого это волнует.
— Эй, не расстраивайся так, моя дорогая орхидея! — Петр улыбнулся ей, — Мы что-нибудь придумаем.
Он размышлял, что можно сделать и как помочь девушке. Сосед по комнате сказал, что лучше Петру не вмешиваться, он все равно ничего не сможет изменить. Но Петр не был бы самим собой, если позволил бы совершиться такой несправедливости с этой девушкой. Непонятно, чем она его зацепила и почему стала так дорога. Он видел ее всего три раза. Кто она ему? Однако не только во время отдыха, но и на тренировках он все время отвлекался на мысли о Ксилуан. Однажды вместо соперника в тренировочном бою, он увидел ее. Так продолжаться не могло и он решил действовать.
Чтобы оградить эту девушку от требований ее родственников, ему пришлось бы уйти из Шао. Похоже, что сейчас он должен был принять решение, остаться или уйти из обители.
Вот уже шестой год Петр жил по законам монастыря. Он встал, как обычно, рано утром. В пять часов начал тренировку, когда устал, перешел к медитации, чтобы успокоиться и восстановить силы. Сегодня он смог отлучиться из обители ненадолго лишь в шестом часу вечера. За воротами вздохнул полной грудью, расправил плечи. Мелькнул девичий силуэт. Оказалось, что Ксилуан ждала его неподалеку в лесу. Она шла ему навстречу. Сердцебиение парня ускорилось. Она ждет его! Эта красивая девушка выбрала его, а не Жун Хи.
— Ты пришла! — поприветствовал Петр с радостным блеском в глазах. Как ни учили сдерживать эмоции, сейчас ему казалось это неправильным.
— Я пришла попрощаться. Я больше не смогу противиться моим родным, — грустно сообщила Ксилуан.
— Ты решила сдаться? — он не верил тому, что услышал, — ты не такая.
— А что я могу? — развела она руками. — Идем. Я попрошу твоей руки, — Петр поймал ее ускользающую руку.
— Но ты монах. Тебе нельзя, — возразила Ксилуан.
— Я оставлю монастырь. Стану растить рис, — тряхнул он головой.
— Где ты возьмешь землю? Меня не отдадут за чужака без средств, — горестно покачала она головой, — несколько медных монет ничего не решают. Кстати, возвращаю тебе долг, — она протянула горстку медных монет на ладони.
— Ты права. У меня нет земли, нет средств, но Жун Хи ведь живет в пещерной деревне, и у него тоже ничего нет, — Петр даже не взглянул на монеты. При мысли о неведомом толстом Жун Хи, невыносимо свело скулы и заныло в затылке.
— Он не чужак. В пещере ему выделят личный отсек, если он женится. Вот и выкуп уже заплатили, — она все еще держала руку с раскрытой ладонью, на которой лежали монеты.
— Не нужно ничего возвращать, я ведь об этом никогда не говорил, тем более, что они не помогли выздороветь твоему отцу. Давай просто сбежим. Я найду место, где смогу заработать, вот увидишь.
— Может, ты и прав. Тот кто смотрит только под ноги — не видит звезд. Тот кто мечтательно смотрит в небо — не видит куда идет, — сказала Ксилуан.
— Если смотришь прямо перед собой — видишь и Путь и Мечты, — продолжил Петр,
— Вот видишь! Ты сама это знаешь! Я поговорил с братьями о моем желании уйти. Завтра я буду ждать тебя в этом же лесу.
— Хорошо. Здесь же, в молодом лесу, — приободрившись, улыбнулась Ксилуан. И уже собираясь уйти, чмокнула свои пальцы и дунула на них, направляя в его сторону. Ее смех разлился по лесу звенящими колокольчиками.
Желтое кимоно больше не ласкало тело своей мягкостью. Сейчас на Петре были грубые синие штаны и светлая холщовая рубаха, перехваченная нешироким поясом, туфли из пеньки, за плечами мешок. От гуня отказываться не хотелось. Простая бамбуковая палка может сослужить хорошую службу в опасной ситуации. Отвечает он теперь не только за себя, но и за Ксилуан. Эта хрупкая девушка доверилась ему. Как-то все сложится? Сможет ли он найти место, чтобы прокормить их обоих?
Ксилуан тем временем уже подходила к монастырю. Петра еще не видно, но и вчера он появился только когда она уже подошла к лесу.
Петр увидел ее издали. Подошел с улыбкой. Темно-карие глаза смотрели на Ксилуан, хотя ее незадачливого спутника он заметил давно. Петр не сомневался, что легко одолеет этого несуразного парня. Зачем было тащиться такую даль этому увальню?