В городе Лисса сказала, что хочет послушать истории странствующих сказителей, чьи завораживающие предания вскоре увлекли и Дашу, поэтому во дворец они вернулись ближе к вечеру, каждая вновь и вновь проживая в мыслях особенно пришедшиеся по душе моменты из древних легенд и сказок. Лисса почти сразу сказала, что до ночи в комнату не вернется, хочет побыть с Норин и, может быть, снова останется у нее, поэтому Даша, если захочет, может ложиться спать и не ждать ее. Девушка кивнула и, когда сестра убежала в западную часть дворца, где располагались королевские покои, решила подняться в библиотеку, где еще не успела спокойно побывать, тревожимая последними событиями. Однако в прохладном и светлом помещении библиотеки за круглым столиком она увидела Айзека, негромко беседующего с незнакомым ей мужчиной. Даша хотела уже уйти, как он тоже заметил ее и, елейно улыбнувшись, ласково обратился к ней.
– Даша, дорогая, не могла бы ты принести нам кофе? Видят боги, все слуги словно обходят это проклятое место стороной! – удрученно протянул Айзек. – Будь добра, не откажи в просьбе. Я буду тебе признателен, дорогая.
Рассеянно пробормотав, что сейчас же все сделает, Даша покинула библиотеку, мысленно ругая себя, что сразу не отправилась в их с Лиссой комнату, тогда и избежала бы так нежеланной ей встречи. На кухне она не застала Вереска, но Тетушка Бара приняла ее довольно благосклонно и сказала, что кофе будет готов, попутно заметив, какой Вереск славный юноша, правда, нерасторопный и перебил уже кучу посуды, но ей он все равно нравится. После она пригрозила, даже мысли не допускать, чтобы передать ее слова Вереску, и, вручив Даше поднос с двумя расписными чашками, выпроводила ее за дверь.
Переведя дыхание, девушка вернулась в библиотеку. Айзек трепетно поблагодарил ее, но задерживать больше не стал, а вновь вернулся к прерванной беседе. Даша спешно попрощалась и убежала в комнату, словно этот до дрожи пугающий и неприятный ей человек, мог отправиться следом. Захлопнув за собой двери в покои, девушка схватила с кровати теплую накидку и укуталась в нее, надеясь хоть немного согреться от пронизывающего из души холода. Впервые она обратила внимание, что двери их комнату не запираются ни на замок, ни на засов, и очень пожалела об этом. Чтобы отвлечься, Даша взяла с полки первую попавшуюся книгу, но та ничуть не увлекла ее, и, поразмыслив, девушка вытащила из-под подушки любимую книгу сестры, которую та все еще так и не дочитала.
Постепенно Даше удалось расслабиться и погрузиться в незамысловатый, но душевный сюжет книги, на время развеявший ее тревоги. За окнами уже собрались густые сумерки, когда дверь в комнату внезапно распахнулась, отчего Даша испуганно вздрогнула и выронила книгу, изумленно глядя на запыхавшегося Вереска, непривычно бледного и чем-то взволнованного. Он подбежал к кровати, на которой она устроилась, и схватил девушку за плечи.
– Айзеку стало плохо, к нему вызвали лекаря, – обеспокоенно произнес юноша, все еще тяжело дыша. – Мне случайно удалось подслушать, что он обвиняет в этом тебя. То, что ты принесла отравленный кофе. Прости меня, это из-за того, что он увидел нас вместе сегодня. Думаю, они с твоей двоюродной бабушкой планировали, отдать тебя ему в супруги, а своим поступком мы оскорбили его, и таким способом Айзек решил тебе отомстить. Хоть мне и не понятно, как он собирается доказать твою вину, но я решил, ты должна узнать о его намерениях от меня. Покушение на человека его положения и рода карается смертью, и если он сумеет убедить королеву, что ты, в самом деле, пыталась его отравить, тебя приговорят к смертной казни.
– Но, – побледнела обескураженная его словами Даша, – что же теперь делать?
– Бежать, я так думаю, – раздался от двери насмешливый голос.
Глава семнадцатая
Даша вздрогнула и ощутила, как холод скользит по коже, когда ее взгляд встретился с разномастными глазами посла, в глубине которых полыхали искорки темного огня. Лорэнтиу невозмутимо устроился возле дверей, прислонившись к закрытой створке и, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал за ними, но собственные чувства смутили и напугали девушку сильнее того, что посол слышал их разговор, ведь она испытала не страх прямо сейчас быть схваченной стражей, которую мог в любое мгновение окликнуть Лорэнтиу, а опасение, что тот мог посчитать слова Айзека правдивыми и теперь… Мысли девушки оборвались, когда она ощутила на плече теплую ладонь Вереска.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, – повернулся к нему юноша, – что здесь Даше оставаться не стоит. И твое предположение верно: Айзек с их первой встречи лелеял желание обладать такой миловидной девушкой, как твоя подруга, однако вы оба нанесли его самолюбию удар, за что он и решил наказать тебя, Даша. В этом дворце у меня есть преданные люди, верность которых исходит не из монет и прочих наград. И естественно, – хмыкнул Лорэнтиу, – я приставил одного из них наблюдать за тобой, как за девушкой весьма мне интересной. Так что о намерениях Айзека мне доложили еще сегодня утром. Умные люди такие вещи делают тихо, а не обсуждают, да еще и так рассержено и эмоционально, со своими подельниками, подобно этому глупцу.
– Подельниками? – нахмурился Вереск.
– Когда Даша принесла им кофе, – юноша перевел взгляд на него, – Айзек сидел в библиотеке вместе со своим давним другом, скромная роль которого в этом маленьком спектакле заключалась в том, чтобы подтвердить: кофе принесла именно эта девушка. И посетовать, как она так могла поступить, мерзавка, ведь Айзек был к ней столь добр и говорил вежливо, душевно, ласково. Собственно, долго убеждать королеву им не придется. Тэра – жестокий и расчетливый человек, поэтому ей намного выгоднее удержать подле себя такого значимого мужчину, как Айзек Виц, нежели отстоять честь кого-то, вроде тебя, Даша.
– Но почему, – робко обратилась к нему девушка, – ты пришел сюда?
– Не мог же я, – развел руками парень, – остаться в стороне от такого веселья.
– Так тебе значит весело! – возмущенно воскликнул Вереск и, сжав кулаки, шагнул к послу, но Даша схватила его за руку. Последние слова Лорэнтиу неприятно задели ее, но, если он прав и ее ждет такая участь, то лучше постараться покинуть дворец до того, как за ней явится стража. И до насмешки, с которой отнесся к ее беде, Лорэнтиу сейчас не время, однако боль густым комом свернулась в душе, частью которой, боясь признаться даже себе самой, она уже прониклась непривычными, но теплыми чувствами к величественному послу Уэйта. – Дашу хотят убить за то, чего она даже не совершала, просто так, в угоду своему самолюбию и прихоти, а ты пришел понаблюдать да посмеяться!
– Я не говорил, – усмехнулся Лорэнтиу, – что пришел посмеяться. Собирай вещи, Даша. Лошади ждут нас неподалеку от третьей стены замковой крепости. Через четверть часа спускайтесь оба на террасу. Я надеюсь, мне не нужно говорить, чтобы вы никому не попадались на глаза? Так же, Даша, не вздумай оставлять для Лиссы никаких записок, я уже позаботился, чтобы после нашего отъезда ей все объяснили.
Не дожидаясь протестов, Лорэнтиу кивнул и покинул комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь, а Даша посмотрела на сосредоточенно нахмуренного Вереска. Наконец шумно выдохнув, юноша повернулся к ней:
– Он прав, нам стоит поспешить и убираться отсюда.
Помедлив, Даша все же спустилась на пол и, не чувствуя ног, направилась к шкафу, из которого достала тряпичный мешок, привезенный совсем недавно Вереском. Юноша в это время отвернулся к окну, молча что-то обдумывая и нервно стуча пальцами по внешней стороне бедра. Скрывшись за широкой дверцей шкафа, Даша переоделась в дорожное платье, с трудом завязав тесьму дрожащими руками. Поверить, что все произошедшее за этот вечер, было не дурным сном, а реальностью ей по-прежнему было тяжело, но, глубоко вздохнув, она собрала самые важные для себя вещи, на мгновение задумавшись, имеет ли право брать с собой подаренный принцессой гребень. Все же бережно убрав тот в сумку, приблизилась к Вереску, осторожно коснувшись его плеча.