– Эх, – юноша потянулся, положив посох рядом с собой. – А сегодня холоднее.
– Дзин, – решительно постаравшись заглушить все тревоги и прогнать будоражащие душу мысли, Даша повернулась к лекарю, задав вопрос, еще с их встречи возникший у нее. – А ты… Ты всегда сам собираешь травы?
– Нет, – засмеялся Дзин, коснувшись ладонью ствола дерева, возле которого сидел. – Дара всегда помогала мне в этом. Она сама хорошо разбирается в травах: ее обучал отец, когда она еще не уехала из города. Поэтому и здесь она искала все мне необходимое, а я уже после подготавливал найденные травы, сушил их и варил мази или другие лекарства, которые после моя возлюбленная продавала в ближайшем городе. А еще Дара сама делала расшитые нитью мешочки с травами, которые долгое время дают приятный запах. Кажется, в столице их называют кайстра.
– А в городе не знают, где вы живете?
– Нет. По большей части им это и не важно. Город здесь крупный, поэтому даже если мы там и появляемся, внимания на нас никто не обращает, а те дома и лекари, в чьи лавки мы продаем наши лекарства, давно к нам привыкли. Только один раз к нам прицепилась стража уже на дороге, по которой проезжали и вы, но нам удалось скрыться. Эти леса я знаю лучше кого бы то ни было, – насмешливо потянул молодой человек и шумно выдохнул, продолжив уже задумчиво и серьезно. – Порою мне начинает казаться, что я слышу голос этого места. Или его невидимых миру хранителей. Это продолжается такое краткое мгновение, что немудрено принять все за помутившийся разум. Но знаешь, как бы глупо и не выглядели все истории о духах и иных мирах, я верю, что они существуют. И быть может не где-то в глубине этих небес, простирающихся над нашими головами, а только в далеких краях наших душ. Но существуют. Существуют, как и чудеса, что всегда рядом с нами.
– Рядом, – эхом повторила девушка, – с нами…
– Разве не чудо, по-твоему, встретить в мире, где живет такое множество совершенно различных людей, кого-то особенного? Нет, не так. Встретить обычного человека, что станет особенным именно для тебя. По мне так это и есть настоящее чудо. Каждый день ты встречаешься с людьми, ты запоминаешь их лица? Их имена, а может быть одежду или цельный образ? Однако среди них всех есть лишь один, с кем встретившись взглядом, ты ощутишь, как весь прочий мир исчезает, оставляя вас наедине друг с другом. Это восхитительное чувство, Даша. И пусть я не могу посмотреть в глаза своей возлюбленной, увидеть в них отражение вселенной ее души, тепло ее рук согревает мой мир.
– А меня согревают твои слова. Хочу тоже однажды ощутить такое тепло.
– Точно, я хотел тебя спросить. Кто для тебя этот забавный юноша? Вереск.
– Он, – начала Даша, но оборвалась на полуслове, когда около нее что-то упало, подняв ворох пыли и листвы.
– А я ее ангел-хранитель, – задорно улыбнулся Вереск и, отряхнув карамельно-рыжие волосы от мелких веточек, забившихся в пряди, посмотрел на девушку искрящимся весельем взглядом ярко-синих лучистых глаз.
– Что ж, мне нравится твой ответ, – усмехнулся Дзин. – А теперь нам стоит вернуться. Боюсь, ваш друг уже дома и будет волноваться, куда это я мог вас увести. Видят боги, – засмеялся он, – этот юноша мне не доверяет.
– Он никому не доверяет, – отмахнувшись, проворчал Вереск. – Ах да, Дзин, как же я мог забыть! Нам необходимо перекрасить Даше волосы в светлый оттенок. Лорэнтиу сказал, ему известен необходимый состав для этого. Когда он его скажет, ты поможешь собрать необходимые для этого травы?
– Зачем спрашивать его? – пожал плечами юноша. – Мне он известен.
– А, так у тебя волосы покрашены? – бесхитростно уточнил Вереск.
– Да нет же, – досадливо хлопнул себя по лбу Дзин. – Моя супруга часто делает такую смесь, говоря, что ей нравится золотистый оттенок, который он придает волосам. А уж насколько он действенный я судить не берусь. У меня есть все необходимое, кроме цветов акации: последние Дара использовала перед отъездом. Хотя, может быть, и не все. Я проверю, как вернемся.
Даша кивнула, крепко держась за руку Вереска в страхе запнуться и упасть. Обратно до дома они добирались несколько дольше: Дзин сделал круг, рассказывая о прелестях жизни далеко от городов и показывая множество неприметных с первого взгляда мелочей, которые уже хорошо знакомы давно живущему здесь человеку. Так он остановился, посохом указав наверх, а на удивленный возглас Даши, заметившей свисающий с веток холщовый мешок, обвитый лозами плюща, пояснил, что как-то забыл тот на земле, а какая-то птица утащила его, приспособив под свое гнездо.
На замечание Вереска, что сам Дзин говорил об опасных животных, обитающих в этих краях, лекарь только засмеялся, сказав, что в основном те живут выше по склонам, скрываясь среди многочисленных углублении и внутренних лабиринтов скал. Однако змеи здесь обитают так же, как и возле тракта, пусть и в меньшем количестве. После этого заявления Вереск нервно фыркнул, и окружающие красоты его явно перестали волновать: до самого дома юноша не отрывал взгляда от земли, периодически что-то едва слышно ворча.
– И где вас носит? – недовольно нахмурился Лорэнтиу, стоило им подняться на крыльцо. Преградив вход в дом, он скрестил руки на груди, цепко глядя на вернувшихся, словно ему уже ведомы всех их мысли. – Мне стоило еще и собаку взять с собой. Чтобы вас искать. Хотя, – он задумчиво погладил подбородок, не сводя взгляда с Даши, – может быть, я твою птицу натаскаю. Будет у меня сова-ищейка.
– Мы просто собирали травы, – отведя взгляд, прошептала девушка.
Так и не глядя на Лорэнтиу, она прошла в дом, направляясь к отдельному столу, занимавшему почти всю стену и на котором обычно Дзин перебирал собранные травы. Пальцы вновь словно онемели, отчего девушка никак не могла справиться с тесемками пояса. Так случалось каждый раз, едва воспоминания захватывали ее. Все это время Даша пыталась гнать от себя мысли о прикосновениях и поцелуе Лорэнтиу и всячески избегать его, но властная натура юноши не позволяла ей этого сделать, и ее смущение он просто игнорировал.
С улицы доносился приглушенный стенами голос Вереска, о чем-то спорящего с Дзином. Даша постаралась отвлечься на их разговор, даже не вслушиваясь в слова, но свет, проникающий через входную дверь, померк. Вздрогнув, она подняла взгляд, тут же замерев, словно околдованная древними чарами. Лорэнтиу прикрыл дверь, погружая комнату в полумрак, и стремительно приблизился к оробевшей девушке. Потянув тонкие тесьмы, он развязал узел и отбросил пояс на стол; так и не позволив Даше обернуться, обнял ее, прижавшись к спине девушки. Судорожно выдохнув, она сжалась, ощущая близость Лорэнтиу, вновь всколыхнувшую так старательно заглушаемые воспоминания о терпком прикосновении его губ.
– Хочешь опять убежать? – прошелестел над ее ухом голос юноши. – Не нужно.
Теплое, мерное дыхание Лорэнтиу успокоило ее учащенное сердцебиение, и, поддавшись внезапному, охватившему ее порыву, Даша откинула голову, касаясь груди юноши. По коже пробежала дрожь, когда рука посла скользнула по ее животу и груди, очертила линию плеч, властно сомкнувшись на обнаженной шее. Повернув голову девушки к себе, Лорэнтиу наклонился, замерев в нескольких сантиметрах от ее лица, и лишь когда она открыла глаза, придвинулся ближе, запечатлев на ее губах быстрый поцелуй. Встретившись взглядом с послом, Даша уже не могла оторваться от поглощающего ее сознание странного блеска в глазах юноши.
Повелительно проведя большим пальцем по ее шее, Лорэнтиу коснулся языком ее губ, проникая внутрь, и прикусил нежную кожу, не позволив вздрогнувшей от смущения девушке вырваться. Силы словно оставили ее, нежностью вылившись в ответный поцелуй; кровь стучала в голове, сливаясь с шумом сбивчивого дыхания, и Даша прикрыла глаза, позволяя чувствам завладеть собой, жаром проникая под кожу и воспламеняя ее. Услышав шаги на крыльце, Лорэнтиу провел ладонью по шее девушки, мягко отстранившись, и шелковой поступью направился к печи, где было расставлено несколько железных чанов.
– Что у вас там произошло? – поинтересовался посол, когда дверь распахнулась, и в дом вошли Дзин с Вереском, на руке которого устроилась небольшая птица, бурые крылья который были припорошены грязью и пылью, отчего та становилась еще неприметней. Взмахнув крыльями, она перелетела на стол.