– Почему ты так решил? – с любопытством глянула на него Даша.
– Наши татуировки, – ответила за посла Мирайн, – растут вместе с нашими умениями, если так можно выразиться. Когда монах достигает следующего уровня, к его татуировке добавляется новая деталь узора. Тин, вероятно, уже видел начальные татуировки юных послушников, вот и понял, что мой орнамент уже достаточно наполненный. После окончания служения, монах должен вернуться в храм и доказать старейшинам, что заслуживает звания полноправного целителя Хваара. Если ему это удастся, он получит особый знак – круглую медную печатку с секретером, внутри которого спрятан голубой прозрачный кристалл с нанесенными на него рунами. Это своего рода ключ, способный открыть перед целителем Хваара почти все двери.
– И сколько тебе осталось до конца служения?
– Три года и семь месяцев, – мгновенно ответила Мирайн и счастливо улыбнулась.
– Достойно, – кивнул посол. – Все служение длится четырнадцать лет.
Даша потрясенно выдохнула, но ответить ничего не успела: Вереск закашлялся и завозился, и девушка поспешила к нему. Температура уже почти спала, а сам юноша наконец-то открыл глаза и даже приподнялся, облокотившись на стену. Убедившись, что он чувствует себя лучше, Даша принесла ему воды и поспешила заняться ужином, пока Тин выказал желание ознакомиться с тем, что находится глубже в пещерах. Мирайн не упустила возможности его поддеть, и Даше показалось, что голос ее теперь звучит несколько свободнее и легче.
Вскоре девушка окончательно успокоилась, видя, что Вереск и в самом деле чувствует себя хорошо, на его щеки вернулся румянец, а губ коснулась привычная безмятежная улыбка. Они успели поесть, когда вернулся Тин, довольно сообщивший, что боги вняли его молитвам, но за его потрепанную душонку отказались создавать тут ванную, ограничившись горячими озерами, что находятся едва ли в километре от них, если идти прямо, пропуская четыре поворота, а на пятом свернуть влево и пройти еще метров двести. После он добавил, что хочет осмотреть, что там происходит на поверхности, благодушно уступив очередь помыться другим.
Первым к подземным источникам отправился Вереск, счастливый, что можно будет смыть с себя следы лихорадки, вызванной отравлением, захватив с собой оставленную Тином масляную лампу. Его не было довольно долго, что даже Мирайн заволновалась, как бы ему снова не стало плохо, и он не потерял там сознание. Соорудив наспех подобие факела из собранных ранее веток, Даша поспешила вглубь пещер, следуя указаниям Лорэнтиу. С интересом она осматривала низкие стены туннеля, вверху покрытые каким-то странным напылением. Вереска она увидела сидящим на камнях уже в чистой одежде и вытирающим полотенцем влажные волосы.
– Даша? – замер юноша, увидев ее. – Что-то случилось?
– Нет, – покачала головой, – волновалась, что тебе снова могло стать хуже.
– Вот как. Спасибо, – одарил ее теплой улыбкой молодой человек. – О, кстати, а потуши огонь. Здесь только в темноте можно увидеть кое-что удивительно красивое.
Послушав его, Даша загасила пламя факела о землю, и когда глаза привыкли к сумраку, восхищенно выдохнула: та россыпь, что привлекла ее внимание в тоннеле, усыпала стены и здесь, освещая пещеру бледным матовым светом. Девушка даже потрогала странные камни, на ощупь оказавшиеся чуть шероховатыми и теплыми.
– Я случайно их заметил, – неловко взъерошил волосы Вереск, – упал и уронил лампу, отчего она потухла. Красиво, правда? Интересно, можно ли их набрать с собой, чтобы использовать в дороге, как лампы? Было бы очень удобно. Ох, – вдруг спохватился он, – а ты тут хорошо себя чувствуешь? Ты ведь боишься воды.
– Все в порядке, – посмотрев на небольшое озеро, отмахнулась Даша. – За все эти месяцы столько всего произошло и так много пришлось испытать, что старые страхи попросту растворились в последних переживаниях.
– В таком случае, я рад. Здесь чудесно и вода очень хорошая, горячая в меру.
– Вереск, – перевела на него задумчивый взгляд девушка.
– Да? – с любопытством склонил голову набок молодой человек. – Что такое?
– Я очень рада, что ты есть в моей жизни, что ты сейчас рядом со мной.
Краска тут же залила лицо юноши, пятнами пойдя по щекам и шее.
– Почему ты это говоришь? – неловко замялся он, стараясь не смотреть на нее.
– Потому что ты дорог мне, и я очень беспокоюсь за тебя и твою дальнейшую судьбу. Не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Это твоя жизнь и ты волен распоряжаться ею, как пожелаешь, но я хочу, чтобы ты был счастлив, и боюсь навредить тебе, – Даша нервно отбросила волосы за спину. – Ты так много для меня сделал, я не смогу простить себя, если по моей вине ты пострадаешь или лишишься возможности обрести покой и счастье, потеряешься в своем жизненном пути.
– Я мешаю тебе? – хрипло спросил юноша.
– Нет! – горячо возразила Даша. – Я безмерно благодарна тебе и очень тобой дорожу, именно поэтому и не желаю, чтобы ты рушил свою жизнь из-за меня… ради меня. У тебя своя судьба и я хочу, чтобы ты прожил ее полно и глубоко, прожил счастливую жизнь. А рядом со мной ты уже столько всего натерпелся, подвергал себя такому чудовищному риску, у меня сердце сжимается при мысли, что ты можешь умереть. Ты стал для меня огоньком тепла, крепкой опорой в эти холодные и страшные месяцы, без тебя я была бы такой одинокой.
– Даша, – молодой человек заботливо коснулся ладонью ее щеки, и доброжелательная улыбка тронула его губы. – Все хорошо, Даша. Я в безопасности рядом с тобой. Это мой выбор, я ведь сказал, что всегда буду рядом, так или иначе, но я сдержу свое обещание, потому что сам этого хочу. И я обязательно доведу тебя до гавани, а там, ты, вероятно, права – мне придется идти дальше своим путем. Не беспокойся, что со мной может случиться плохое, любое решение продиктовано моим собственным выбором, поэтому я сам полностью несу за них всю ответственность. Я тоже хочу, чтобы ты прожила счастливую жизнь и была важна, любима. И Лорэнтиу хороший, благородный человек, который сможет защитить тебя и позаботиться о тебе, как никто другой. Доверяй своему сердцу, Даша, кажется, я уже говорил что-то похожее, правда ведь?
Вереск нервозно выдохнул и продолжил:
– Я очень рад, что встретил тебя. Ты мой первый и самый дорогой друг, но теперь именно благодаря тебе у меня появились и другие близкие мне люди. Я очень счастлив, что смог узнать, каково это путешествовать вместе с друзьями. Мне было весело, пусть нам и через многое пришлось пройти, я рад возможности провести с вами время, быть частью вашей группы и помогать вам по мере своих сил. Я рад, что могу быть рядом с тобой, что могу тебя коснуться и защитить. Ты дорога мне, Даша.
Вереск, помедлив мгновение, придвинулся ближе, заключая ее в теплые объятия, бережно поглаживая девушку по распущенным волосам; от его кожи и одежды еще пахло озерной водой, а рубашка была слегка влажной. Растроганно уткнувшись в грудь юноши и даже не пытаясь сдержать слезы, Даша поняла, что горечь расставания с ним будет намного сильнее радости встречи.
Глава тридцать шестая
Уже к следующему утру Лорэнтиу и Вереск почувствовали себя полностью здоровыми, поэтому было решено как можно скорее отправляться дальше: здесь, в горах Мон, погода зачастую непредсказуемая, отчего большая вероятность новой метели, что может иметь для них плохие последствия. Так что все последующие дни прошли монотонно и размеренно, без каких-либо происшествий; идти стало намного легче, даже несмотря на наметенный снег, а вскоре показалась равнина, уходящая мягкими едва заметными холмами до самого горизонта, что вызвало бурный восторг у Мирайн, сообщившей, что через пару дней они доберутся до города.
Впрочем, радость ее сошла на нет, когда едва спустившись на безопасную ровную землю, Тин, до этого несший ее на спине, заявил, что теперь она и сама сможет идти, а после вдобавок еще и прицепился с расспросами, зачем ей необходимо было попасть в Лек. Женщина только пожала плечами и с плохо скрываемой грустью в голосе сообщила, что ей нужно к хорошему другу, который серьезно болен. Она рассчитывает помочь ему или же хотя бы немного облегчить страдания. Потом разговор перешел на их дальнейшие планы и вероятное расставание в Леке, что чрезвычайно опечалило Дашу, но она понимала, что прощание неизбежно, сейчас или же немногим позже.