– Возможно, хотели принести в жертву какому‑то примитивному божеству, чтобы умилостивить его. Помните, они находятся на самой ранней стадии варварства. Единственная причина, по которой они не напали на нас сразу, состоит в том, что они с легкостью заняли доминирующее положение среди всех форм жизни в этом мире и уверены в своей способности справиться с любыми неизвестными им существами. Не исключено также, что они намеревались меня исследовать – вскрыть, чтобы определить мою потенциальную пригодность в качестве пищи.
Они нажали сигнальную кнопку у входа в люк корабля и вошли внутрь.
III
Донелли поспешно выбрался из скафандра. В том месте, где была повреждена защита Гроджена, на шлеме осталась тонкая царапина и пары фтористо‑водородной кислоты уже начали въедаться в металл. Пробудь он еще немного снаружи – и стопроцентная вероятность гибели гарантирована.
– Привет! – Только сейчас он заметил, что почти треть каюты занимала огромная прозрачная клетка, в углу которой в совершенно расслабленном состоянии находилась красная тварь со сложенными черными крыльями. – Когда прибыл этот детеныш вампира?
– Десять минут назад, – ответила Хелена Наксос, подсоединяя к клетке прибор, измеряющий температуру и давление. – И он (а быть может, она или оно) вовсе не прибыл. Я сама принесла его сюда. После того как доктор Блейн ушел, я обошла остров с телесканером и увидела, как со стороны моря приближается это существо. Оно подлетело прямо к тем пурпурным цветам, начало срезать части лепестков и складывать их во что‑то вроде планера, сделанного из ветвей и лиан, который тащило за собой. Эти твари культивируют растения. Та рощица – один из их садов.
– Подумать только! – выдохнул археолог. – Еще одна цивилизация в зачаточном состоянии – на этот раз птичья. Такая цивилизация вряд ли станет строить города – в ней планер появляется раньше колеса.
– Итак, вы надели скафандр и вышли, чтобы поймать ее. – Донелли покачал головой. – Вам не следовало так поступать, Хелена. Это существо вполне могло нанести сильный удар.
– Да, я учла такую возможность. Но я не знала, нашли ли вы там что‑то важное, а крылатая тварь, как мне показалось, вполне могла оказаться связующим звеном между нами и этим миром. Особенно ценной могла бы оказаться ее способность летать, в то время как мы прикованы к земле. Когда я подошла, она оставалась совершенно спокойной, не выглядела ни напуганной, ни рассерженной. Поэтому я попыталась воспользоваться своими весьма скромными познаниями в Огилви и применить модель номер один. Не сработало.
– Естественно, – авторитетно заявил доктор Блейн. – Тут совершенно очевидно необходима модель номер три. Ну как же: створчатые крылья, примитивный планер, о котором вы говорили, разведение цветов... Это безусловно Огилви номер три.
– Ну, я‑то этого не знала, доктор Блейн. Да если бы и знала, едва ли толку было больше. Глубокие познания в Огилви – слишком большая роскошь для бедной женщины‑биолога. В любом случае, после того как контакт сорвался – или так и не начался, – эта тварь совершенно перестала обращать на меня внимание и собралась улетать с нагруженным планером. Я выстрелила в нее ультразвуком – конечно, самым маломощным, – оставила лежать внизу и пришла спросить совета у доктора Ибн Юссуфа: как построить клетку, которая позволит нам держать существо на корабле так, чтобы оно не умерло от отравления кислородом.
– Вы, должно быть, потратили чертову прорву контраурана, Хелена! Я вижу, что у вас тут достаточно сложный контроль за температурой и давлением, а еще высокочастотные увлажнители и вставные контакты. Да и система громкой связи жрет массу энергии.
– Это действительно уменьшит наш запас контраурана до весьма опасного предела, Донелли, – со стоном приподнявшись на койке, вмешался в разговор доктор Ибн Юссуф. – Но мы решили, что в создавшихся обстоятельствах такой расход оправдан. Наша единственная надежда – получить помощь от обитателей этой планеты, а мы можем рассчитывать на нее только в том случае, если нам удастся задержать их достаточно долго, чтобы объяснить наше положение и наши нужды.
– В этом что‑то есть, – признал Донелли. – Надо было и мне постараться – приволочь одного из тех, на кого мы нарвались. Впрочем, едва ли от этого было бы много пользы, судя по тому, как они действовали. Надеюсь, вам больше повезет с этой птичкой. Отнеситесь к нему... к ней... в общем, к этому существу с любовью, потому что оно... он... она – наш последний шанс.