— Я жду вас, барон фон Краузе! — прокаркал чей-то голос. — Ваша Вещь здесь, рядом со мной! Поспешите, барон!
Я с трудом протолкнулся меж узких рядов, набитых всяким барахлом, и очутился возле конторки. За прилавком, положа руку на клетку с восхитительным красным соловьем, стоял низенький скрюченный человек в черном плаще.
— Ах! — обрадовался я. — Я покупаю птицу! Она поет?
— Соловей поет лучше, чем настоящий! — заверил меня скрюченный человек.
Он навис над прилавком. Нос его удлинился, стал похож на клюв, глаза заблестели. Я испугался. А что, если передо мной и вправду 'скрюченный человечек'27? Легенду про горбатого человечка из Лангенальба28 я знал с детства и не желал иметь с ним дела. Но соловей манил меня, и я решился:
— Заведите!
Продавец покрутил ключик, птичка задрала хвостик и заиграла арию Папагена из оперы «Волшебная флейта» безвременно почившего господина Моцарта. Пел соловей восхитительно, но через два такта на перезвонах колокольчиков птичка заскрипела и замолчала.
— Ах! — воскликнул я. — Какая досада! Игрушка сломана! Найдите мастера, который починит механизм, и заплачу вам в два раза больше, чем вы попросите.
— Хорошо! — согласился старик. — Заводной соловей стоит сто золотых талеров.
Я охнул. Цена оказалась высока, но меня ожидала ценная награда и я согласился.
— Договорились, барон, — потирая костлявые ладони, сказал продавец. — Я найду мастера, который исправит поломку, а вы приходите через три дня и забирайте птичку. Но мне нужен аванс.
Я достал мешочек с монетами.
— О нет, барон! Денег мне не надо. Я стар, у меня подагра, а мне придется в плохую погоду искать мастера. Я должен быть уверен, что мои старания окупятся. Оставьте в залог то, что вам дорого! — прохрипел старик.
Я озадачился и долго думал. И вправду, что же мне дорого? Матушка, сестрица Ильзе? Клементина! Но нельзя же оставить в залог людей?
— Я помогу вам, барон. Мне нужен Орден Золотого руна29 — реликвия вашей семьи, — вкрадчиво прошелестел старик, и глаза его алчно блеснули.
— Но это невозможно! — воскликнул я. — Матушка никогда не позволит взять Орден. Наш давний пращур получил его в XV веке из рук самого учредителя Филипа III Доброго, герцога Бургундского. Продайте мне игрушку, и я найду мастера сам!
— «Non Aliud» — 'Иного не желаю'30 — написано на вашем Ордене. Птичка продается только на моих условиях, — пожал плечами противный старикашка и закрыл клетку платком. — Орден Золотого руна — или ищите соловья в другом месте.
Я решительно направился к двери, но вернулся:
— Я правильно вас понял, любезный, что когда я приду за игрушкой, вы вернете Орден и возьмете деньги?
— Вы совершенно правы, барон, — ухмыляясь, поклонился старик. — Принесите Орден, и я начну искать мастера. Игрушка непростая, здесь нужен талантливый мастер.
Томас замолчал.
— Я полагаю, — язвительно сказал Николас, — что рассказа о том, как вы выкрали Орден Золотого руна, мы не дождемся.
— Почему же выкрал? Барон фон Краузе никогда ничего не крал! — гордо ответствовал Томас. — Я позаимствовал то, что и так принадлежит мне. После смерти отца — я наследник рода!
— Лукавите, Томас. Орден принадлежит не лично вам, а всему роду, — уточнил Николас, — ну да ладно, продолжайте.
— Я зашел в кабинет отца, который матушка содержала в образцовом порядке, открыл потайной ящичек в столе, взял реликвию и отнес скрюченному старикашке. Меня вела любовь! — пылко вскричал барон. — Мне оставалось совсем немного до победы. Мастер починит игрушку — и Клементина, повинуясь своему слову, выйдет за меня замуж!
— А если Клементина не любит тебя, Томас? — поинтересовалась я. — Зачем тебе жена, которая тебя не любит?
Томас недоумевающе уставился на меня.
— Вздор! Конечно, было бы неплохо, если Клементина полюбит меня. Но кого интересуют чувства женщины? Клементина должна выйти замуж, а я — отличная партия! — спесиво, но неуверенно добавил Томас.
Я удивленно охнула, а он продолжил:
— Старик заверил, что все будет в порядке, и я стал ждать, но на душе скребли кошки. Три дня тянулись медленно. Я не видел Клементину и скучал. Слухи донесли, что она отказала Штефану фон Дитмару с его тенором-альтино и Байеру с крашеным чижом. Ряды соперников уменьшились. Это радовало, мои шансы росли. В назначенный день, захватив с собой деньги, я отправился в лавку, пребывая в состоянии крайнего возбуждения. Старик ждал меня у конторки. Клетки на прилавке не было, зато там лежали вязанная белая шапка, рукавицы и некий музыкальный инструмент в футляре.
— Мои вещи! — воскликнула я. — Те, что остались в лавке!
Томас, недовольный тем, что его прервали, запнулся, но продолжил.
— Где соловей? — вскричал я. — Мастер починил игрушку? Бери деньги, отдавай поскорее птичку, Орден Золотого руна — и мы расстанемся.
Старик обхватил голову руками и застонал:
— Случилась беда, барон. Лавку обокрали, вор унес заводного соловья.
Я побледнел:
— А мой Орден Золотого руна?
— К счастью, вор его не заметил, — вытирая слезы, сказал старик.
Я впал в горе и протянул руку, чтобы забрать реликвию. Видимо, не судьба мне жениться на прекрасной Клементине. Найду утешение в дружеской попойке.
— Но вы можете отыскать лиходея! — воскликнул продавец. — Преступник забыл в лавке свои вещи. Вот эти! — Он указал на шапку, рукавицы и музыкальный инструмент, вероятно, флейту. — Найдите вора и отберите соловья!
Маленький скрюченный старикашка оказался очень сильным. Он вручил мне шапку и рукавицы, поволок к двери и выставил на улицу, где меня и уронила на дорогу фройляйн Мария.
Глава 17
Предположение Николаса
Глава 17. Предположение Николаса
— Машенька, теперь твоя очередь, рассказывай, — попросил Николас.
Пожала плечами:
— Мне особо нечего добавить к тому, что ты уже знаешь. Я сидела в кондитерской, как вдруг висок кольнуло…
— Стоп! — воскликнул Николас. — Извини, Машенька, что перебиваю. Барон, — обратился он к Томасу, — вы тоже чувствовали укол в висок перед тем, как зайти в лавку?
— Э-э-э, — вспоминал Томас. — Пожалуй, нет, не чувствовал. Но я часто пил теплое вино, так что голова болела постоянно, — смущенно добавил он.
— Значит, с вами обошлись мягче, — непонятно сказал Николас. — Дальше, Машенька.
Я почему-то устала, и чувствуя, что Николас нам не верит и ищет какое-то логичное объяснение, нехотя продолжила:
— Я увидела вместо магазина сувениров старинную лавку и зашла. Старик пел сладкие речи, дал мне примерить шляпку, в которой я оказалась красавицей…
— Почему оказалась? — перебил Николас. — Ты красавица и без всяких шляпок.
Я обрадовалась похвале и продолжила уже с большим энтузиазмом:
— Клетка со сломанным соловьем стояла на прилавке. Продавец утверждал, что я должна найти свою Вещь, и принес прекрасную старинную блокфлейту. Я играла на ней, позабыв о времени, а когда очнулась, противный старикашка сунул мне в руки соловья, велев починить его, и выставил за дверь. А сегодня я вновь зашла в ту кондитерскую, долго сидела, читала сказки Андерсена и старинные легенды, ждала… Вдруг висок снова кольнуло, я посмотрела в окно и увидела, что дверь лавки приоткрылась, оттуда выглянул старик в буклях. Я рванулась вперед и… уронила Томаса на дорогу. А лавка, увы, исчезла.
Я замолчала.
— Я вас выслушал, а теперь и вы ознакомьтесь с моей версией того, что произошло с вами, — решительно сказал Николас.
Я почему-то знала, что мне не понравится объяснение и повесила голову, а Томас, напротив, с интересом уставился на Николаса.
— Все просто и одновременно сложно. Вы стали жертвой гипнотизеров, талантливых и беспринципных умельцев. Об этом свидетельствуют твои покалывания в висках, Машенька. С Томасом обошлись полегче, сознание, затуманенное алкоголем, расторможено и более восприимчиво к гипнозу, поэтому воздействие прошло мягче. Как видите, все просто. Самый сложный вопрос: зачем? Ну, допустим, у барона можно забрать старинную реликвию — Орден Золотого руна. А чем ценна твоя флейта, Машенька? Как я понял, инструмент дорогой, известного бренда, но она обычная, не стоит того, чтобы затевать такой сложный способ изъятия. В конце концов ее можно было просто вытащить у тебя из рюкзака.