В мою старую плешивую голову, как назло, ничего путного не приходит. Как уговорить сумасшедшую девчонку меня отпустить? Ей ведь дела нет, что у меня жена. И артрит в правой коленке. И до пенсии три года.
Надо чем-то ее отвлечь. Заболтать. Разжалобить, в конце концов.
- Хочешь, сказку расскажу? - спрашиваю безнадежно.
- Совсем рехнулся, - хмыкает девочка. - Ты еще мне колыбельную спой.
- Ну тогда давай выпьем на прощание. Здесь в баре коньяк есть. Я проверил.
- Ну ты даешь. Ребенку спиртное предлагать, - девочка смотрит укоризненно.
- Это кто здесь ребенок?
- Кто надо, тот и есть. Себе можешь налить, - великодушно разрешает не-София. - А мне принеси томатный сок из холодильника. И солонку не забудь. Как тебя хоть зовут, горе-следователь?
Приношу сок, себе щедро лью в стакан коньяк. От выпитого палуба приятно кренится под ногами.
- А хочешь, я тебе про Марроканца расскажу, - предлагаю неожиданно для себя.
- Давай, - вдруг соглашается девочка.
Усаживаемся прямо на пол. Подпираем спину диванными подушками.
Время бежит незаметно. Изрядно привирая, представляю Марроканца шепелявым гномом с кувалдой в длиннющей руке. "Раж-два-три-четыре-пять, я иду тебя ишкать". Не-София тоненько хохочет, схватившись за живот, морщит нос-кнопку. Взахлеб рассказывает о своих приключениях. Сыпет неизвестными именами: Чингисхан, Колумб, Беллинсгаузен. На верхнем переднем зубе у нее сколот край. Где-то в своих странствиях зацепилась толстой ножкой в ямочках за щель в булыжной мостовой.
Кто из тех, не успевших воплотить в жизнь свои планы, вытирал горькие слезы с круглых щек?
- Пойду я, - неожиданно замолкает не-София на полуслове. Вдоль рта у нее обозначаются складки, хорошо заметные на детском гладком лице. - Поздно уже. Что-то заговорилась я с тобой.
- Уже? Вроде мы с тобой не долго сидим, - недоверчиво смотрю на часы. Как незаметно пролетели два часа!
- Жалко тебя отпускать.
Как назло, совершенно нечего ей подарить на память. Вот разве что...
Достаю из кармана старую модель зей-фона. Собирался сегодня сдать и не успел.
- Посмотри, что у меня есть.
- Ну, зей-фон, - равнодушно констатирует девочка. - Зачем он мне?
- А вдруг ты сможешь мне по нему дозвониться. И рассказать о своих приключениях. Только не тяни долго, а то батарея сядет.
Девочка задумчиво чешет веснушчатый нос.
- Давай, - протягивает она руку. - Иногда, правда, хочется с кем-нибудь поделиться. А не с кем.
- Буду ждать звонка, - говорю от чистого сердца.
- Убирайся на свой корабль, пока я не передумала. Даю тебе на все про все двадцать минут. И учти, что я очень нетерпеливый ребенок.
Сижу, расплывшись амебой, на своем рабочем месте в участке, пью уже третью бутылку холодной колы и не хочу, просто не желаю никуда идти. И звонить не желаю. Не желаю никого видеть и ни с кем разговаривать.
Я уже пропустил сообщение от начальника сектора с требованием дать отчет по делу о пропаже экипажа. Я и так знаю, что оно останется нераскрытым. И я расплачусь за это квартальной премией.
Ни с того ни с сего звонит жена. С ней объясняется мой умница- фон, щебечет что-то о необычайной моей занятости, а заодно и о новой распродаже кофточек в сети магазинов "Идальго".
Если смогла София, то почему не могу я? А что, если все бросить и открыть детективное агентство где-нибудь на Земле? Буду брать только интересные дела. О пропажах и убийствах. Марроканцев на мой век хватит. И пусть шеф подавится моей премией. И пенсией заодно.
Новый звонок. Подскакиваю на стуле. Я очень, очень хорошо знаю номер абонента. Сработало!
- Але! - раздается на том конце знакомый детский голос. - Але! Ты что, уснул?
- Здравствуй, не-София. С тобой все в порядке?
Тихий смешок.
- Знаешь. Зовет меня тут один, Ной его зовут, на корабль. Смешное такое название: Ковчег... Но я еще не решила.
- Соня! - мой рот расплывается до ушей. - Сонька! Не безобразничай! Не садись на Ковчег. Там телефон подзарядить будет нечем.
На том конце опять смеются. И кладут трубку.