Сережа стал ходить на охоту почти ежедневно. Иногда приходил с пустыми руками, но чаще приносил зайца или куропатку. Приходил такой довольный:
— Какая благодать!.. После завода душа отдыхает. Брожу по лесам–перелескам, как Иван Сергеевич Тургенев!.. — смеялся он. — Такого счастья я еще не испытывал.
Как–то в очередной раз Сережа пришел от директора школы совсем расстроенный:
— Опять говорит: «Ничего пока нет. Возможно, дадут часа два–три в неделю вести труд…» Возможно, да еще полставки!.. Галя, ну подскажи, чем я могу заняться, чтобы помочь тебе?
— Ты помнишь, когда был на охоте, сравнил себя с Тургеневым? Вот попытайся так же описать недавно произошедший случай — как убежал от тебя подстреленный раненый зайчонок. И как ты жалел, что будет он теперь мучиться…
— Ой, нет! Такое я не смогу.
— Ты еще говорил, что писал в армейскую газету к празднику патриотические стишки.
— Вот тоже! Да кто их тогда не писал? Уря — Уря!..
— А помнишь, ты мне как–то давно рассказывал, что большой успех имел на детском утреннике (для детей военнослужащих), когда читал стихи Агнии Барто, Маршака и сказку Ершова «Конек — Горбунок»…
— Да, было такое!.. После выступления жены высшего начальства гарнизона, окружив меня, прямо сыпали дифирамбами, наперебой обещая, что они примут самое горячее участие в дальнейшей моей судьбе. Но как и чем они собирались «облагодетельствовать», так и осталось для меня загадкой…
Помолчали. Но раз уж начали мы разговор о стихах, решила сказать то, о чем я часто думала:
— Ты, Сережа, сейчас часто бываешь с детьми. Разговариваешь с ними, слушаешь, что они говорят между собой. Они часто такое интересное выдают!.. У меня даже есть записи их разговоров. Возьми и попробуй написать хотя бы маленькое четверостишие. А я потом посмотрю, что получилось. У тебя должно получиться, — уверяла я его. — Ты же со сцены хорошо читаешь. Значит, понимаешь: что лучше подобрать, что больше понравится. Значит, ты чувствуешь стих… Попробуй, испыток — не убыток, — как говорит пословица.
Он только головой покачал в раздумье.
Через какое–то время я стала замечать — Сережа, собираясь на охоту, прячет в карман блокнотик или просто лист бумаги и огрызок карандаша. Конечно, я ничего не спрашивала. Ждала.
Сергей очень любил Есенина. Особый восторг вызывало стихотворение, несколько последних строк из которого он постоянно повторял и даже напевал:
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне…
И словно оправдываясь, восклицал:
— Нет, ты только вникни — образ–то, образ–то какой!.. «Проскакал на розовом коне!..»
— Очень поэтичный, есенинский, — отвечала я. — Но нельзя же так без конца повторять и «затаскивать» эти строчки. Ты же их совершенно «замучил»…
Он посмотрел на меня с каким–то «своим», неповторимым удивлением, — как мог смотреть только он: «А я об этом даже не подумал!..»
Часто мы понимали друг друга без слов.
Первые два четверостишия, которые он мне показал, были написаны для меня. И никто их никогда не читал, кроме меня.
А потом переписал из блокнота и из черновых бумажек несколько детских стишков. (Не только четверостишия — были и «полнометражные».) Положил их на стол и с несвойственной ему робостью проговорил:
— Вот, Галя, прочти и эти опусы… — и вышел на улицу. Я тоже немного волновалась, когда начала читать. Выбрала из них три, которые (с поправкой) вполне могли пойти для детского журнала или газеты. В выходной день мы вместе стихи отредактировали, и я уверенно сказала:
— Теперь посылай в «Золотые искорки» (детский журнал в Новосибирске).
Прошло немного времени, получаем из редакции ответ: «Уважаемый Сергей Павлович! Ваши стихи отданы на рецензию Е. К. Стюарт…»
Это было что–то необъяснимое, сверхъестественное!.. Отдать Е. К. Стюарт, такой известной поэтессе, стихи которой мы читали и в детстве, и в юности!
— Что же дальше–то будет?.. — волновался Сергей.
— Все будет хорошо, — успокаивала я его. — Стихи, которые послали, все- таки неплохие.
А через несколько дней пришло письмо от Е. К. Стюарт. Она сообщала, что одно стихотворение (название его и даже первые строчки я до сих пор помню — «Градусник») она рекомендовала в журнал «Золотые искорки». И просила присылать прямо на ее домашний адрес все, что у автора есть, а также писала, что ей хотелось бы увидеться лично и поговорить.