Глава 19
Гарри обнимал рыдающую Августу. Он не знал, как утешить ее. И не было большей боли, чем осознавать, что он бессилен хоть как-то умалить ее боль. Способность предаваться горю со всей силой чувств, без сомнения, свойственно всем нортамберлендским Баллинджерам, и Гарри даже немного завидовал Августе, что она может излить свои страдания в слезах. Что же касается его самого, то он сейчас мог думать только о том, как отомстить.
Он еще сильнее прижал к себе Августу, моля Бога, чтобы эта гроза в ее душе поскорее миновала. Они стояли в огромном пустом холле притихшего особняка леди Арбутнотт, и Гарри заставлял себя думать только о мести.
Августа уже понемногу успокаивалась, когда Гарри заметил Питера, входившего в дом через заднюю дверь.
— Судя по всему, у этого мерзавца хватило времени покопаться в спальне и библиотеке, — сказал Питер. — Там полный разгром. Однако в остальных комнатах все в порядке. Должно быть, он что-то услышал или кто-то спугнул его, и он не успел довести дело до конца. А может быть, решил, что раз Салли мертва, то больше уже никто не найдет этот список.
— В таком большом доме искать очень трудно, — тихо отозвался Гарри. — А об остальном ты позаботился?
Питер кивнул; его обычно веселые голубые глаза сейчас были похожи на льдинки.
— Да. Слуга отправился в магистрат. Мы перенесли тело Салли в комнату. Господи, до чего же она легкая, Грейстоун! От нее просто ничего не осталось. Эти последние несколько недель она, наверное, жила только благодаря своей силе духа и воле.
Августа вздрогнула в объятиях Гарри и подняла голову:
— Как же мне будет ее не хватать!
— Нам всем будет ее не хватать… — Гарри нежно погладил Августу по спине, стараясь как-то успокоить. — И я всегда буду ей бесконечно благодарен.
— Потому что она так смело вела себя во время войны? — Августа смахнула с ресниц слезы и вытерла глаза платком Гарри.
— Нет, хотя я всегда восхищался ее мужеством. Я буду ей вечно благодарен, потому что именно она предложила мне познакомиться с тобой, но прежде завести дружбу с сэром Томасом. Салли настаивала, чтобы я непременно включил тебя в свой список невест, — честно признался Гарри.
Августа удивленно посмотрела на него:
— Правда? Как странно. Но с какой стати она решила, что я смогу стать тебе хорошей женой?
Улыбка тронула губы Гарри.
— Я и сам, помнится, спрашивал ее об этом. И она сказала, что мне гораздо больше подойдет жена, которая не принадлежит к классическому типу образцовой супруги.
— Да уж, Салли отлично знала тебя, Грейстоун, — откликнулся Питер.
— Видимо, лучше, чем я сам. — Гарри мягко отстранил от себя Августу. — Друзья мои, печалиться мы будем потом. Судебные власти сочтут, что Салли убили грабители, пытавшиеся забраться в дом. Не имеет смысла давать им повод думать иначе.
— Согласен, — кивнул Питер. — В любом случае они ничего сделать не смогут.
— Мы должны отыскать тот список, о котором говорила Салли. — Гарри обвел глазами холл, думая о том, как велик особняк и как много времени потребуется, чтобы внимательно осмотреть его. — Я знаю о способе Салли прятать вещи, чтобы никто не нашел… Она обычно выбирала для этого самые видные места, где никому и в голову не придет их искать.
Августа всхлипнула в платок.
— Та книга…
— Что за книга? — глянул на нее Гарри.
— Книга для записей пари в «Помпее». — Августа решительно спрятала мокрый платочек поглубже в карман плаща и двинулась в сторону гостиной. — Салли говорила мне, что если я обнаружу эту книгу закрытой, то должна буду непременно передать тебе, ты должен открыть ее. Да ты и сам слышал, как всего несколько минут назад она, перед… смертью, сказала, чтобы я ни в коем случае не забыла о книге.
Гарри быстро взглянул на Питера, который только пожал плечами, и с готовностью устремился следом за Августой.
Дверь в «Помпею» была закрыта. Гарри услышал, как Августа снова начала всхлипывать, однако она не колебалась ни секунды, прошла в темную тихую гостиную и зажгла свет.
Гарри огляделся, не в силах сдержать любопытство. Он часто заезжал к Салли, но она никогда не приглашала его в гостиную, после того как эта комната превратилась в клуб «Помпея». Она говорила, что у них чисто женский клуб и она не может нарушить установленных правил, даже когда там никого нет.
— У мужчины здесь возникает довольно странное ощущение, не правда ли? — негромко произнес Питер, останавливаясь рядом с Гарри. — Знаешь, меня ведь ни разу за порог не пустили. Но я всегда чувствовал себя немного не в своей тарелке, даже когда удавалось просто заглянуть в комнату.
— Я тебя понимаю. — Гарри внимательно рассматривал картины на стенах. Он, конечно, знал, кто был изображен на портретах.
Все это были женщины, продолжавшие жить в мифах и легендах, хотя по отношению к ним была проявлена, по выражению Августы, величайшая историческая несправедливость. Интересно, подумал Гарри, сколько же исторических фактов кануло в неизвестность только потому, что они были связаны с активной ролью женщин и поэтому сочтены недостаточно важными?
— Ужасно любопытно узнать, что у женщин на уме и на языке, когда они собираются отдельно от мужчин, — тихо заметил Питер. — Салли всегда говорила, что я был бы очень удивлен, если б услышал или узнал это.
— А мне она говорила, что я был бы просто шокирован, — печально признался Гарри.
Он смотрел, как летит парусом за Августой ее черный бархатный плащ, когда она направилась к фрагменту греческой колонны, на котором лежала огромная книга в кожаном переплете.
— Это та самая? — Гарри подошел к Августе.