Она просто бросилась к ней, опустилась перед креслом на колени и ласково ее обняла:
— Ах, Салли, как чудесно снова тебя увидеть! Я так о тебе беспокоилась.
— Ну я все еще здесь, как видишь, — отозвалась Салли поразительно твердым голосом. — И куда больше, чем прежде, занята, помогая тирану, за которого ты вышла замуж. Грейстоун всегда очень суров в отношении своих подчиненных.
— Ты помогаешь Грейстоуну? Неужели и ты? — простонала Августа, когда до нее дошел смысл слов Салли. — Ну да, мне следовало бы догадаться раньше. И ты тоже участвовала в его… — Она запнулась, вспомнив о Мередит.
— Ну разумеется, дорогая моя. Ты же знала о моем довольно неприглядном, с точки зрения света, прошлом, не так ли? — Салли тихонько засмеялась, явно довольная собой. — А теперь представь меня юной леди. Если не ошибаюсь, дочь Грейстоуна?
— Совершенно верно. — Августа познакомила их, и Мередит склонилась перед Салли в почтительном реверансе.
— Вы так похожи на своего отца, что ошибиться просто невозможно! — Салли любовно оглядела девочку. — Его умные глаза. Его сдержанная улыбка. Как это мило! Ну беги, Мередит, полакомься пирожными в нашем буфете.
— Благодарю вас, леди Арбутнотт.
Салли посмотрела ей вслед: Мередит тут же устремилась к подносам с различными закусками, установленным на другом конце комнаты. Потом Салли медленно повернулась к Августе:
— Очаровательное дитя!
— И обладает точно такой же склонностью к научным исследованиям, как и ее отец. Собирается когда-нибудь написать книгу. — Августа опустилась в соседнее кресло.
— Что ж, вполне возможно, напишет. Зная Грейстоуна, можно предположить, что в расписании ее занятий только самые серьезные и познавательные предметы? Просто кошмар! Дрожь пробирает от одной только мысли об этом.
— Не бойся, Салли, — рассмеялась Августа. — Я уже позаботилась, чтобы ввести в расписание Мередит кое-какие легкомысленные дисциплины. Их там явно недоставало. И мы уже начали заниматься с ней рисованием и художественной литературой. Кроме того, я заручилась поддержкой ее гувернантки, и мы посвящаем Мередит в такие факты истории, о которых она никогда не прочтет в книгах своего отца.
— Ах ты, моя неисправимая Августа! — Салли тоже засмеялась. — Я знала, что ты будешь прекрасной парой для Грейстоуна. Впрочем, он и сам в глубине души должен был это понимать, иначе никогда бы не написал твое имя первым в своем списке.
— Первым? Ты серьезно? А я-то всегда считала, что стою в самом конце! Ну это ему, наверное, потом в голову пришло. — Августа налила себе чаю и снова наполнила чашку Салли. Поставив чайник на стол, она заметила возле кресла подруги небольшой графинчик с ее тонизирующим питьем.
Когда Августа уезжала из Лондона, Салли принимала это лекарство только в случае необходимости. Теперь же она явно с ним не расставалась.
— Нет, как раз, напротив, ты была у него все время на уме, — возразила Салли. — Познакомившись с тобой, Грейстоун уже не мог о тебе не думать.
— Ну да, когда у тебя крапивница или прыщик, который ужасно чешется, ты не можешь о них не думать.
Салли снова засмеялась:
— Ты себя недооцениваешь, дорогая. Между прочим, должна предъявить тебе кое-какие претензии: из-за тебя я лишилась отличного дворецкого.
— Ну, не стоит винить в этом меня. Это моя кузина заставила бедного Скраггза покинуть свой пост.
— Так я и поняла, — улыбнулась Салли. — Я прочитала об их помолвке вчера в «Морнинг пост». Думаю, они будут отличной парой.
— Дядя Томас тоже очень доволен.
— Разумеется. Шелдрейк немножко повеса, но я никогда не сомневалась, что он стремится исправиться. Он устал слоняться по Лондону после возвращения с Континента, подыскивая, чем бы заняться. Женитьба и необходимость обратить наконец внимание на поместье отца откроет перед ним именно тот путь, который ему нужен.
— И я того же мнения, — кивнула Августа.
— Ты весьма проницательна, дорогая. — Салли потянулась к своему зелью, открыла флакон и капнула две капли в чашку с чаем. Заметив, что Августа наблюдает за ней, она улыбнулась. — Извини, Августа. Как ты, наверное, уже догадалась, у меня в последнее время возникли некоторые трудности.
Августа нежно коснулась ее руки:
— Салли, я ничем не могу помочь? Неужели совсем ничем?
— Нет, дорогая. С этим я должна справиться сама. — Задумчивый взгляд Салли остановился на флаконе с отваром.
— Салли!
— Успокойся, дорогая. Я пока что ничего ужасного делать не собираюсь. Пока что я слишком занята: собираю сведения для Грейстоуна о клубе «Сабля». Господи, мне всегда так нравилось работать с Гарри! Пришлось возобновить старые связи и встретиться с людьми, которых я не видела около двух лет. Удивительно, очень многие из них все еще где-то поблизости и мечтают о настоящем деле.
Августа снова уселась в кресло и посмотрела, чем занята Мередит. Девочка задержалась у одного из письменных столов и читала что-то, предложенное ей Кассандрой Пэдбери. Августа подумала, что это, должно быть, одна из последних эпических поэм самой Кассандры.
— Мой муж настроен крайне решительно и во что бы то ни стало намерен добыть все необходимые сведения, — тихо сообщила она Салли.
— О да, Грейстоун всегда был очень решительным человеком. И ему страшно хочется изловить этого Паука. А связь Паука со старым клубом весьма интересная ниточка. Она может завести очень глубоко!
— А что ты знаешь об этой «Сабле»?
Салли повела плечом:
— Немного. Клуб просуществовал совсем недолго. В него вступали в основном молодые офицеры, которые считали себя людьми весьма рисковыми и храбрыми, так что и клуб они создавали по своему образу и подобию. Однако сам дом сгорел примерно через год после открытия клуба, и на этом история «Сабли» почти закончилась. Пока что мне не удалось разыскать ни одного из членов клуба, но, по-моему, я напала на след одного из попечителей. Вполне возможно, он помнит кое-какие фамилии.