Хотя нет, конечно же нет.
Говорить к нему Судьба больше не будет.
Нет, нет, не-е-ет.
К нему, избраннику той самой Судьбы, говорить на ухо, шептать в сердце, в тишине подкладывая дрова откровений в печь его сознания?
Нет, нет, и еще раз нет.
Это судьба отвергнутых.
Это удел обреченных.
К нему обращен не просто голос Судьбы, но вся она как будто сжалась в комок, пытаясь всю себя, полностью, без остатка излить в него, поместить себя в нем, чтобы Он стал единственным носителем Судьбы этого жалкого мира.
И потому к нему судьба шептать, да еще и в Такой День, уж точно не будет.
Не-е-ет. Ее голос прозвучит громко.
Это будет как гром среди ясного неба.
Это будет молния, которую увидят все вокруг.
Весь мир охватит безмолвие, и поглотит немая зависть при виде того счастья, которым будет одарен Он.
Да. Сначала весь мир задрожит от зависти. Это будет Крещендо Бытия, которое завершится величайшим моментом истории, когда ОН позавидует самому себе.
И вот тогда Он воссядет на лаврах, окунется в реальность вечно исполняющихся слов "и жили они долго, богато, знаменито и потому счастливо".
Он бежал, всматриваясь в лица.
И пусть молния все не сверкала, пусть гром все никак не гремел.
Но сердце его пылало верой в Судьбу.
Ведь Судьба сегодня утром проговорила к нему.
Судьба сегодня обратила к нему свой взор.
Отныне Судьба ласкает его своим вниманием.
Отныне ОН тот самый Баловень Судьбы.
И он все бежал, всматриваясь в лица женщин по сторонам.
Глава Вторая.
"Она".
Она шла не спеша. Бежать было некуда, да и незачем.
Это был ее Последний Поход.
Она не знала, куда идет, и даже не была уверена, что понимает, зачем идет туда, куда шла последних несколько часов.
Она просто медленно шла, как говорят в древних историях "куда глаза глядят".
- Странное выражение, - подумала она, - ведь я не смотрю вперед, я смотрю вниз, пытаясь не наступить в лужу. А значит, правильнее было бы сказать "Иду, куда ноги несут".
И тут же набросилась на саму себя: "Ишь, какая умная нашлась. Все говорят так, а ей, видите ли, не нравится".
- Нельзя быть такой умной, - вспомнила она наставления своей бабушки, - мужчины не любят слишком умных.
А бабушка ее, перебрав за первую половину жизни семерых мужей, и во вторую приняв решение жить одной, уж точно знала толк в жизни, и особенно в мужчинах.
Избыток мыслей в ее разуме чуть не забрал остатки сил, и ноги ее почти прекратили движение.
- Надо идти дальше, - решила она.
- А зачем я иду?
Ответа она не знала.
Но она знала, что Сегодня она должна идти.
И она побрела, куда глядят глаза, или точнее, куда несут ноги.
Она шла не спеша. Бежать было некуда, да и незачем.
Моросящий дождь, бросаемый порывами холодного ветра прямо в лицо, каждой своей капелькой проникал прямо в душу, наполняя чашу апатии, которая уже много лет была ее надежной подругой.
С ней она ложилась спать, с ней она просыпалась.
С ней она шла на ненавистную работу, с ней она отправлялась в еще более ненавистный отпуск.
Горы, потрясавшие ее когда-то своим величием, теперь не впечатляли ее.
Так любимая в детстве река стала слишком холодной, а "студенческое" море чересчур соленым.
Пляжи - непомерно горячими, а прогулки по городам - неоправданно дорогими и утомляющими.
В те дни она даже решила попытать счастья в церкви.
Но зайдя туда, она услышала усиленный колонками голос, цитировавший какого-то Еклесяста "Нет ничего доброго под солнцем".
Что ж, спасибо Капитану Очевидность.
И она приняла судьбоносное решение удалиться от навязчивого мира, который более не радовал ее взор.
Она жила в мире, но мир был уже недостоин ее, или она была недостойна этого мира ... Тут, надо признать, она никак не могла разобраться, и обе мысли постепенно ужились в ее разуме, и начали вполне сносно сосуществовать.
Сегодня же она шла не спеша. Потому что бежать было некуда, да и незачем.
Да, когда-то ее сердце было способно захлебываться от восторга всем прекрасным, что окружало ее.
Но то была юношеская наивность.
Потому что реальность жизни ничего, кроме презрения к себе, и апатии ко всему остальному, в ней не вызывала.
Да, когда-то она мечтала о Принце на белом коне.
Ну или на черном мерседесе.
Она бы боготворила его. Она бы восхищалась каждым его словом, и смеялась бы с каждой его шутки.
Нет, нет, нет. Она бы не смущала его своим пытливым умом.