— Стоило послушать тех, кто говорил тебе держаться от меня подальше, малышка, — прошептал он, проводя руками по волосам, и его глаза наполнились желанием, зная, что я в его власти.
— И почему? — спросила я с искрой дерзости в голосе, которая показала ему, что я не боюсь его или того, что наверняка будет сексуальным Вознесением, которое я не смогу забыть.
— Потому что я собираюсь вывернуть тебя наизнанку. Я сотворю с тобой нечто нехорошее, что будет запечатлено в твоей душе на всю оставшуюся жизнь, — ответил он, медленно двигаясь к креслу, поворачивая его к стеклянной стене, которая, как я уже знала, была двойной. — Иди сюда, — приказал он, и я повиновалась, медленно двигаясь и наблюдая, как он садится в кресло. Как только я оказалась перед ним, он покрутил пальцем.
— Что, чёрт возьми, это значит? — язвительно заметила я, не понимая, что означало движение его пальца. Я не стану играть с ним в собачку на поводке. Учитывая, что я видела женщину, пьющую из собачьей миски ранее, всё возможно.
— Покажи, что принадлежит мне, — ответил он, медленно оглядывая мой наряд. Я быстро обернулась, когда облегчение нахлынуло на меня, и он улыбнулся. — Медленно, Лена, поправил он хриплым голосом.
Я медленно развернулась, убедившись, что действую сексуально и развязно, чтобы соблазнить его, и как только снова посмотрела на него, в его глазах было столько неприкрытого желания и жара, что могла расплавить стекло позади нас. Я двинулась к нему, и он с порочной улыбкой поднял руку.
— Повернись и дотронься до окна, милая, — сказал он, и я округлила глаза. Затем перевела взгляд с окна на Лукьяна, а затем с беспокойством посмотрела на. — Я не спрашивал, хочешь ли ты, я сказал сделать это, — его голос был мягким, но звучал властно.
Я сглотнула и снова посмотрела на него, обнаружив, что он смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц. О, чёрт. Я знала, что происходит в соседней комнате, так что разврат не стал бы для меня сюрпризом. Я выдохнула и сделала, как он просил, наблюдая, как стекло становится прозрачным. В комнате оказалось гораздо больше народу, чем я ожидала, некоторые гости были погружены в экстаз, в то время как другие повернулись, когда окно открыло нас.
— Подойди ко мне, — сказал он, и когда я подошла достаточно близко, чтобы он мог схватить, он повернул меня, пока я не оказалась лицом к комнате. Я с любопытством наблюдала за тусовщиками, когда они заметили, что видно из окна, и многие другие поворачивались, чтобы посмотреть на нас. — Видишь кого-нибудь, кого хочешь трахнуть? — спросил он, и я покачала головой.
— Нет, — ответила я без колебаний. Я сидела на коленях того, кого хотела. — У меня есть то, чего я хочу больше всего, — прошептала я, поворачиваясь к нему.
Он улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз.
— А если завтра ты обнаружишь, что я долбаный монстр, всё ещё будешь хотеть меня? — спросил он, и я замерла, зная, что он спрашивает не просто так. В его вопросе был скрытый смысл, и я не была уверена, какой именно.
— Это зависит от обстоятельств, — ответила я, внимательно наблюдая за ним.
— Зависит от чего, Лена? — осторожно продолжил он с настороженным взглядом. Если бы я не знала Лукьяна, сказала бы, что кто-то причинил ему боль. Сильную. И это не та, кого он давным-давно потерял. Нет, кто-то его так обманул, что каким-то образом причинил боль.
— Например, у тебя вырастет вторая голова; ты и с одной-то сильно болтлив, — пошутила я, нуждаясь услышать его смех.
Он ухмыльнулся и покачал головой.
— Я не хороший парень, — серьёзно сказал он.
— Я не просила тебя быть хорошим, — возразила я.
— Это, наверное, хорошо, потому что я не собираюсь быть хорошим, — сказал он, раздвигая мои ноги, и я вновь посмотрела на людей в комнате, которые наблюдали за нами. — Посмотри на них, — прошептал он, притягивая меня к себе и целуя в шею. — Они хотят посмотреть, что скрывает это скудное платьице.
Они приближались, словно притягиваемые к нам какой-то невидимой нитью. Я почувствовала, как Лукьян оттянул лиф платья, обнажив одну грудь. Мужчина подошёл ближе, встал на колени перед окном и погладил свой член, смотря мне между ног.
— Он хочет тебя, моя прелестная маленькая ведьма, — прорычал он. — Может, мне его убить?
Я моргнула, услышав его слова. Убить его? Он же несерьёзно; парень просто делал то же, что и все остальные. Ему просто было плевать, кто знал, что он возбуждён тем, что разворачивалось между мной и Лукьяном.
— Почему? — спросила я, переводя взгляд на Лукьяна. — Может, ему нужна не я, а ты.