— Вещи не подошли? — спросила я, положив себе сахар в чашку и обернулась, вопросительно посмотрев на Лукьяна.
— Свои я закинул в стиральную машину, и вскоре они постираются, — спокойно сказал он, опустив взгляд на мой рот.
— Подсластить? — спросила я, обходя его, чтобы приблизиться к столу. Этот мужчина излучал столько силы, и что ещё хуже, занимал всё пространство.
— Я как раз об этом думал, — хрипло прошептал он.
— Чай подсластить, — поправила я, под бешено колотящееся сердце. Вероятно, даже Лукьян видел, как шевелиться жилка у меня на шее. Я застряла с ним в крошечном коттедже, без света. А от свечей на стенах и в обольстительных глазах Лукьяна танцевали тени. А разделял нас лишь кусочек полотенца. Который совсем не скрывал то, как готов Лукьян. Нужно перейти в гостиную, где хотя бы Луна меня бы поддержала.
— Давай попьём чай в гостиной? — предложила я, хриплым, соблазнительным голосом, которому сама удивилась.
Раздался стук в дверь, и я чуть не споткнулась о свои же ноги, торопясь убежать от реакции на Лукьяна и его обалденных восьми кубиков пресса, блядской дорожки и чёртового проколотого соска.
Глава 11
Я стояла в дверном проёме, пытаясь придумать, как закрыть рот Кендры, которая похотливо уставилась на бесстыдника Лукьяна. Вместо того чтобы не показываться на глаза пришедшему, он встал позади меня, давая сестре и матери возможность прекрасно себя рассмотреть.
— Электричество отключили, — прощебетала Кендра, вновь и вновь осматривая Лукьяна. Я её понимала. Сложно было отвести от него взгляд. Правда. Ты хочешь вновь и вновь таращиться на него, прикасаться, играть, притягивать к себе, и может даже лизнуть на удачу, прежде чем насытишься. В моём доме находился полуголый мужчина, а это огромное табу перед праздником вознесения.
— Всё не так, как выглядит, — тихо проговорила я, увидев неодобрение во взгляде матери.
— Они не это имели в виду, говоря «помочь ему», Магдалена, — вспылила она.
— Мы были в саду, сажали луковицы в теплице, когда началась буря, а пришли сюда, потому что насквозь промокли и испачкались. Мы не делали ничего неподобающего, можешь спросить у него.
— Я не спал с вашей дочерью, она даже не в моем вкусе, — небрежно бросил Лукьян, от чего у меня сердце, вместе с гордостью, ушли в пятки
— Не в твоём вкусе? — переспросила я, посмотрев на него с выгнутой бровью.
В его взгляде читалось безмолвное предупреждение, но я решила это проигнорировать.
— Я просто жду, когда мои вещи выстираются, и, похоже, буря стихает, — ответил он.
Я прикусила губу и гадала, почему меня так задели его слова. Разве не я только что говорила себе, что мужчины вроде него не встречаются с девушками вроде меня?
Я отошла, впуская в дом маму и сестру. Луна подошла к маме и потёрлась о её щиколотку в знак приветствия. Разве мама не заметила, что хоть Лукьян и полураздет, то я одета? Ладно, мою одежду легко можно принять за пижаму, поскольку честно признаться, штаны для йоги часто путали с ней.
Я вновь прошла на кухню, решив сменить чай на вино, направившись прямиком к бабушкиному запасу, который хранился охлаждённым в маленьком ящике погреба. Достав бутылку, я откупорила её и выпила прямо из горла. Вино прекрасно, и да, может мне стоило воспользоваться бокалом, но сегодня не тот день. Сегодня хотелось пить залпом бутылки.
Из кухни я слышала, как мама разговаривала с Лукьяном, и сделала последнее, что я от неё могла ожидать. Она пригласила его на ужин.
— Нет, я настаиваю. Кроме того, в ковене считают, что Магдалена легко отделалась, и не оставят её в покое, пока она не искупит вину перед тобой. Она была полупрофессиональным поваром, когда уезжала из дома, и надеюсь, не растеряла навыки за это время.
— Какого чёрта? — спросила я, выглянув из-за угла и уставившись на маму.
— Это наименьшее что ты можешь сделать, а учитывая то, как я сейчас вас застала, он хотя бы должен немного поухаживать за тобой.
— Сейчас не средневековье, и кроме того, когда это стало противозаконным хорошее соседство? Лукьян был весь в грязи, а дождь хлынул как из ведра, если вдруг ты забыла. Я разрешила ему принять душ. Ради всего святого, я же не облизала его с головы до ног!
— Магдалена, — предупредила она. — Даже если бы я не застала вас в компрометирующем положении, ты бы всё равно пыталась загладить вину за то, что сделала прошлой ночью.
— Хорошо, — бросила я раздражённо. Сдаюсь, кроме того, у меня не было времени рассказать о форме обольстительницы, которую он заставлял меня носить в клубе, или о том, что если я его ослушаюсь, он запрёт меня в своём офисе вместе с собой. Мама не имела ни малейшего представления, какой он на самом деле засранец.