Я придвинулась, не осознавая этого, и прикрыла рот, когда один мужчина приблизился к ней, размахивая зловещего вида прутом. Я услышал резкий хлопок. Прут нашёл свою цель — на коже женщины. Та вскрикнула и улыбнулась. Она, чёрт подери, улыбнулась! Я видела красный рубец там, где её ударили. Раздался ещё один хлопок, и на коже появился ещё рубец, на этот раз от хлыста, и женщина замурлыкала, словно наслаждаясь болью. Мне казалось, что я брежу. Один мужчина с тёмными волосами встал сзади женщины, сжимая её бедра, пока входил на всю длину в её тело.
Я изо всех сил контролировала дыхание и тело. Я покраснела от того, что происходило в комнате за стеклом, и почувствовала, как Лукьян смотрит на меня, но не могла отвести взгляд. Блондин, который несколько минут назад хлестал женщину прутом, вошёл ей в рот, а третий хищно ходил вокруг с хлыстом, которым периодически оставлял рубцы на спине женщины. Хотя большинство звуков оказались приглушенными, её стоны были громкими, даже учитывая, что рот ей затыкал член… У женщины очень разработанное горло, учитывая размер мужчины, а она принимала его по самую рукоять.
Я сжала кулаки, пытаясь осмыслить сцену, но потерпела неудачу. Лукьян придвинулся ко мне и коснулся щеки, заставив подпрыгнуть.
— Нет! — воскликнула я с широко раскрытыми глазами при мысли о том, что он возьмёт меня туда, усиливая всепоглощающий страх, от которого я начала задыхаться. — Нет. Только не я, не могу. Я никогда этого не сделаю. Мне нужно идти!
— Лена, хватит. — Его голос сотряс комнату. Не обращая на него внимания, я бросилась к двери и дёрнула за ручку. — Ты не должна была этого видеть, зрелище предназначалось мне, — сердито ответил он.
— Мне нужно выбраться, — прошептала я.
— Они заперли её, а значит, что мы с тобой застрянем здесь, пока они не закончат.
С пылающим лицом и дрожащими руками, я неохотно вернула взгляд к спектаклю. Не знаю, что пугало меня больше — то, что я возбудилась, или то, что стала невольным свидетелем.
— Ты здесь в безопасности, никто тебе ничего не сделает, — заверил он, но мои глаза, предатели, были прикованы к абсолютному разврату, происходившему в другой комнате. Лукьян следил за мной, и мне потребовалось адское усилие, чтобы перевести взгляд от того, как она сейчас их всех ублажала. Я даже не была уверен, что такое возможно, но все трое были внутри неё, и она стонала, ясно указывая, что больше, чем просто наслаждается этим.
— Это… вау, — всё, что я смогла выдавить из себя, когда, наконец, повернулась и посмотрела Лукьяну в лицо, но его взгляд не пробудил чувство безопасности… Казалось, меня преследуют.
— Тебе нравится смотреть, — небрежно заметил он, прищурившись, а затем опустил взгляд мне на влажную сердцевину. — Неожиданно.
— Не знаю, — прошептала я, но мозг требовал, чтобы я повернулась и увидела, что происходит. Двое мужчин стенали, а третий, должно быть, кончил, потому что она кричала, как банши. Однако она не выкрикивала имён, кроме Лукьяна. — Тебя вызывают.
— Я не заинтересован, — тихо прогрохотал он, притягивая меня ближе и игнорируя тот факт, что я настолько напряжена, что доска позавидовала бы моей позе. — Ты просто полна сюрпризов. — Он развернул меня и положил руку мне на грудь, а губы прижали к моему уху. — Думаешь, она скажет, что всё хорошо, когда они закончат? — хрипло поддразнил он, его язык коснулся моего пульса.
— Да, — прошептала я, не желая менять мнение.
— Ты влажная, — объявил он, медленно опуская руку по моему телу, пока не обхватил плоть. — Хочешь занять её место? Могу это устроить.
— Нет, определённо нет, — быстро ответила я. Ни за что на свете!
— Лгунья, — прошептал он, поворачивая меня и улыбаясь. — Секс не преступление, кто бы ни пытался убедить тебя в обратном. Бог не ошибся, приведя Еву в Эдем вместе с Адамом; он знал, что делает. Чёрт возьми, он засунул их туда голыми, а они всего лишь люди. Это в их природе — брать то, что нужно. Они делали то, что естественно — трахались и, в конце концов, обвинили в этом змею. Насколько же это порочно? Лично я считаю, что они обвинили не того змея.
— Не уверена, что здесь можно говорить о Библии, — ответила я, пытаясь отвести взгляд. — Я почти уверена, что даже дьявол покраснел бы.