Лукьян стащил меня с перил и прижал к стене, не вынимая пальцев, а наоборот болезненно глубоко толкая внутрь, и ещё больше влаги скопилось между моих ног, приближая к кульминации. Я прошептала его имя, когда его рот прижался к моему, оргазм был вне моей досягаемости. Я пошевелила бёдрами, пытаясь достичь его сама, только услышала смех Лукьяна, хотя он продолжал целовать меня.
— Пока нет, моя голодная ведьмочка, ты кончишь, когда я решу, что ты заслужила оргазм, — прогрохотал он и отстранился, позволив мне соскользнуть и встать.
Наше дыхание было затруднено, и я почувствовала доказательство его отрицания, когда влага потекла вниз по моей ноге, не стеснённая тонкими кружевными трусиками. Я изо всех сил старалась взять себя в руки, а когда мне это, наконец, удалось, он уходил от меня, как ни в чем не бывало!
— Лукьян, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.
Он оглянулся, и что-то мрачное и собственническое промелькнуло на его лице. Я гордо выпрямилась и поправила трусики и платье так, как они должны были быть под его взглядом.
— Думаю, что ненавижу тебя, — прорычала я, пока по телу разливалась боль от неудовлетворения.
Он скривил губы в жестокой улыбке и мягко покачал головой.
— Ты ненавидишь то, что хочешь меня. Ненавидишь то, что хоть раз в жизни то, чего ты хочешь, пугает. Ты привыкла к безопасности. — Он повернулся и зашагал ко мне, а я отступила на несколько шагов. — Ты выбрала Тодда, потому что он всегда был и будет чертовски слаб, и ты знала, что с ним безопасно. Ты выбрала другого мудака, потому что тот ещё слабее Тодда, хотя им, по крайней мере, двигала потребность трахаться. Я не безопасен, и чертовски уверен, что не слаб. Ты не можешь контролировать чувства, и это пугает. Хорошо. Со мной ты и не должна чувствовать безопасность. А должна быть напугана. Я чувствую твоё возбуждение и то, как ты жаждешь разврата, и это меня заводит. Ты не ненавидишь меня, — сказал он и толкнул меня к стене, а рукой потянулся вниз, задрал подол моего платья и легко сорвал трусики. Я вскрикнула, когда он поднял их и поднёс к носу, принюхиваясь к доказательству своих слов. — Ты ненавидишь, что я скользнул мимо всех грёбаных стен, которые ты воздвигла, чтобы защитить себя от уязвимости. Ты ненавидишь, что я в твоём сознании, — прорычал он, убирая трусики в карман своих брюк, и скользнул пальцем обратно в меня, прижимая большой палец к клитору. — Ты ненавидишь то, что хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, признай это, и я дам тебе то, чего жаждет твоё тело, — потребовал он.
— Нет, — прошептала я, н из горла вырвался предательский стон.
— Умоляй, чтобы я прямо здесь и сейчас заставил тебя кончить, — прорычал он, усиливая давление пальцев внутри меня. Другой рукой он обхватил мою грудь и сильно ущипнул сосок. Я взвизгнула и дёрнула бёдрами, желая получить больше. Лукьян не сводил с моих глаз взгляд; контакт был напряжённым, будто Лукьян мог заглянуть в глубины моей души. — Я жажду вкуса твоей плоти, и почти уверен, крошка, если бы ты могла читать мои мысли, была бы травмирована, — хрипло пробормотал он, вытаскивая палец и оставляя тело лишённым его прикосновения и тепла, отчего я задрожала.
— Ты мудак, — прошипела я, в очередной раз, пытаясь поправить одежду, но почувствовала холодок на нежной плоти, когда свежий ночной воздух напомнил, что Лукьян украл мои трусики. — Верни их.
Он засмеялся; опустив взгляд на мю влажную сердцевину.
— Нет, теперь они принадлежат мне. Напоминание о том, что принадлежит мне, и о том, какой влажной ты становишься.
— Это просто смешно! Ты украл мои трусики! — прошипела я приглушенным голосом, не желая, чтобы кто-нибудь знал, что они у него. Я покраснела, а гнев разлился в груди. Кто крадёт нижнее бельё?
— Ты ещё красивее, когда злишься, Лена. Вся эта нежная плоть, бьюсь об заклад, выглядит прекрасно, когда связана и её шлёпают.
— Ты больной! Верни мои… — Я обернулась, заслышав приближающиеся голоса. — Лукьян, пожалуйста, будь разумным? — прошептала я, оборачиваясь, но на месте, где он только что стоял, была пустота. Ах!
Всё будет хорошо, я знаю, где он спит.
Двадцать минут. Вот столько я продержалась на вечеринке без трусиков. Каждое мгновение было напоминанием о том, что у Лукьяна в кармане мои трусики! Если я смотрела на него, он клал руку на этот карман. Я выпила ещё один стакан, прежде чем нашла Кендру и заметила, что она увлечена разговором с мужчиной, который, должно быть, не из города.
Нет ничего неслыханного в том, чтобы привлечь парней, когда соотношение мужчин и женщин в ковене нарушено, но в этом году у нас, казалось, было намного больше. Ковен приглашал всё большее число сильных линий, предосторожность и стратегический шаг, который принесёт больше силы на нашу сторону, если возникнет необходимость.