Болота, болота… Ужель этого до сих пор никто не видел, никто до этого не додумался?! А ты, значит, старый хрыч, всех умней оказался?.. А и чего ж — я тут без малого пятнадцать лет хозяйствую, мне оно и виднее должно быть. Верно же: Сойгинская топь — как наклоненная чашка. Прорыть от нее к Черному оврагу канаву всего на каких-то пятьдесят метров — и сойдет с нее вся вода, и на сотне гектаров можно спокойно брать торф. Ей-же-ей!.. Сколь раз пытался колхоз «Рассвет» добывать тут торф, а все никак, ковырялись с краешку и бросали — топь…
Ах, пойду, пойду, потолкую об этом с Никифорычем. Он мужик умный, должен понять, что даст та канава…
Вот ить чудеса-то какие — о чем я начал думать на старости лет!..
Вместо эпилога
«А-а, зашевелилось осиное гнездо самодовольства!» — все кричало во мне тогда при виде того, как суетливо укладывали вещи профессор и композитор. Не напрасно, значит, сказал Григорий Александрович на второй же день, что, мол, разгонит эту теплую компанию, что, мол, не зря же он Печорин.
— Куды ж вы рано эдак? И непогодь вон кончилась, коренная охота пойдет, — попытался уговорить их дядя Вася. Но Игорь Моисеевич и Максим Максимыч были непреклонны и продолжали с остервенением заполнять свои вещмешки.
Дядя Вася хотел сказать что-то еще, но тут со двора вошел дядя Антип, слуга Григория Александровича, и объявил, что его господин изволит отбыть, карета уже уложена и он просит помочь ему вынести больного.
— Сергей Борисович… И Вы, Иван Иванович, — обратился профессор к токарю и зоотехнику, вдруг вздрогнув, как от прикосновения змеи. — Возьмите это, пожалуйста, на себя… Я… я… просто не могу…
Богатырев ответил, что делать там вдвоем нечего, он один вынесет его без труда и пошел в каморку вслед за дядей Антипом.
Прощанье состоялось у кареты, и было оно такое же странное, как и вся предшествовавшая ему история. Игорь Моисеевич холодно поклонился хозяину кареты, так и не спустившись со ступенек крыльца. Аристократ, что с ним поделаешь… Максим Максимыч нерешительно подошел к нему и крепко пожал руку. Правда, было в этом что-то показное, но таковы уже люди искусства — любят показные жесты. Сергей Богатырев, только что вынесший Григория Александровича на руках как ребенка, покровительственно похлопал его по плечу. Покровительствовать — это слабость физически сильных людей, хотя, на самом деле иногда сами они так смешны по сравнению с подопечным… Иван Иваныч, этот начитанный историческими вещами сухарь, старательно и неумело расшаркался, показывая, что и он не лыком шит, знает старинные приемы приличия. Дядя же Вася — наивное дитя природы! — радый на своем кордоне любой зверушке, не то, чтобы там человеку, даже прослезился, попрощавшись с гостем, хотя раньше и перепугался, узнав, кто вообще такой Печорин…
Меня же Григорий Александрович подозвал к карете сам и сказал вовсе уже непонятные слова:
— А с тобой, Владимир, я не прощаюсь… Мы с тобой еще до-олго будем друзьями… — И резко повернулся к ямщику. — Пошел! Трогай!
Карета выехала из ворот, звонко протарахтела по деревянному настилу через болотистый лужок перед кордоном и скрылась за густыми кустами ивняка.
— Экая чудесная коляска! — пробормотал Максим Максимыч, глядя ей вслед затуманившимися глазами.
А минут через десять, когда мы несколько успокоились, но сидели в большой комнате в неловком отчего-то молчании, все окна вдруг заполнились розовым светом. Я подбежал к окну — розовое сияние полыхало вполнеба и через мгновенье погасло, словно сразу задули громадный пожар.
— Все, — сказал Игорь Моисеевич. — Закрылся розовый флер. Но зато… открылось многое другое…
А проснувшись утром, я увидел в окно, что солнце светит ярко, свежий ветерок срывает первые желтые листья с ближних лип. Увидев эти деревья, я сразу все вспомнил, вскочил с кровати и побежал туда, к липам, где у меня было тщательно запрятано миниатюрное ПТУ-11 (программное телепатическое устройство) — подарок моего старшего брата Саши, который тогда работал инженером технической лаборатории научно-исследовательского института. ПТУ-11 может посылать направленные волны, которые у воспринимающего их человека вызывают галлюцинации-видения, соответствующие заложенной в устройство программе. С ним-то я и решил провести опыт над собравшимися на кордоне у дяди Васи на охотничий сезон. Я долго думал над программой — что бы придумать поинтереснее! — и вдруг мне почему-то вспомнился «Герой нашего времени»… Я заложил в ПТУ программу, спрятал его под липами, направив волновое устройство на кордон, включил устройство и сам включился в эту игру.