Николь почувствовала, как он опустил ее на широкую удобную кровать. Питер склонился над ней, и девушка увидела белозубую улыбку и блестящие глаза.
— Хорошо бы мне сейчас под душ, — прошептал Питер, выпустил Николь из рук и исчез.
Николь продолжала лежать затаив дыхание, даже когда закрылась дверь ванной и послышались звуки льющейся воды. Она была в смятении. Мысли вихрем проносились в голове. Привычки, устои, правила в хаосе перемешались в ее сознании.
Никто до этого не целовал ее ТАК. И, что более существенно, она сама не чувствовала ничего подобного при поцелуях. Она и поверить не могла в то, что произошло между Питом Джефферсоном и ею в спальне ее дедушки и бабушки.
Джейк целовал ее много раз, и она чувствовала только удовольствие и разливающуюся по телу теплоту. Поцелуй Питера поверг в смятение, тело пылало, желая продолжения того, что он начал, неизведанных ранее ощущений.
Как мог он сначала целовать ее так страстно и пламенно, а затем уйти? Как он мог? Мысли путались. Николь чувствовала себя несчастной и покинутой. Девушка свернулась калачиком.
— Николь! Как ты думаешь, твой дед не будет возражать, если я позаимствую пару его шортов и рубашку?
— Да… Бери, конечно, — ответила Николь. — Шкаф в холле полон вещей.
Она отошла от постели уже вполне владея собой, решив глубоко спрятать эмоции. Бурный всплеск теперь уже казался нелепым и смешным. В дальнейшем надо быть осмотрительней, только что она обожглась, а теперь ищет нового приключения. Нужно думать головой, и если отвечать на чьи-то чувства, то только на настоящие. И она больше не ошибется.
Уверена в этом? — насмешливо зазвучал голосок где-то глубоко внутри. Николь смело проигнорировала его и пошла на кухню, которую больше всех других помещений любила в этом доме. Три стены кухни были полностью из стекла и открывали прекрасный вид на океан.
Было раннее утро. Солнечные лучи заливали все золотым светом. В комнатах весело танцевали солнечные зайчики. Такое же волшебное золотое свечение ощущала в себе Николь после поцелуев Питера. Усилием воли девушка отбросила неуместные мысли и заглянула в буфет и холодильник в поисках съестного для завтрака.
И вот ее усилия увенчались успехом. Кофе был готов, аккуратная горка тостов, намазанных маслом, и свежий бекон красиво лежали на старинных бабушкиных фарфоровых тарелках.
— Дорогая! Как все это аппетитно пахнет. Даже не могу вспомнить, когда я ел в последний раз, да еще такую роскошь, — услышала Николь веселый голос Питера.
— Мне нужно будет сходить в магазин за молоком и яйцами, — проговорила девушка, расставляя тарелки, — но мы не могли бы… — увидев Питера, она замолчала.
Николь не знала, откуда Джефферсон взял эту одежду, но была уверена, что у ее дедушки никогда не было таких велосипедных шортов. Они неподобающе тесно, как второй слой кожи, обтягивали бедра Питера и принимали нежную чашеобразную форму, плотно облегая его мужские органы.
В смущении девушка поспешно отвела взгляд. Теперь она любовалась обнаженной грудью Питера, покрытой тонким слоем вьющихся черных волосиков. И только когда увидела глубокую воспаленную рану в боку, она бросилась к другу.
— Твоя рана… — Внезапно, почувствовав жар его пылающего тела, девушка остановилась. Она увидела нечто потрясшее ее, рану с рваными краями и обнаженные мышцы в ней.
— Чему ты так удивилась? Просто случайная царапина во время игры в футбол, сама понимаешь, футбол — игра опасная.
Опять он по своей привычке ерничал. Николь видела множество его игр и в колледже, где они вместе учились, и в высшей школе. Ведь ко всему прочему, они были и одноклассниками.
Запах одеколона Питера волновал Николь. Это был «Старый вкус», который она ежегодно дарила своему деду.
— Нет, — медленно ответила девушка, собравшись с мыслями. — Мне никогда не забыть, когда после травмы ты лежал неподвижно на поле и я думала, что ты — мертв.
— Ты это помнишь? — Его лукавые глаза искрились смехом.
— Помню… — Николь замолчала. Ужасно говорить о далеком прошлом и видеть его настоящую рану сейчас.
— Я помню еще, как ты убежал с Мартой Брендон и вас искала полиция штата.
Питер пренебрежительно поднял брови — мол, какие пустяки — и отвернулся в поисках кофе. Николь исподтишка наблюдала за ним. Она находила его одежду вызывающей, ее возбуждал вид его упругих мускулистых ягодиц. У нее просто перехватывало дыхание от его явно выраженной мужской силы, того, что так не нравилось ей в других мужчинах. Правда, надо признать, что Джефферсон никогда не кичился своей силой.
Мой бог, этот мужчина великолепен, просто совершенный экземпляр, подумала она, несмотря на внушающую страх глубокую рану. Тело его казалось гармоничным и похожим на античные статуи. Николь, хотя и сознавала, что это неприлично, но не могла оторвать взгляд от Питера, стараясь удержать в памяти каждый дюйм этого прекрасного тела.
Нисколько не смущаясь своего вида, Джефферсон положил себе на тарелку тосты и бекон, затем уселся у стойки кухонного бара и водрузил босые ноги на перекладину стула.
— Ты собираешься есть? — Питер едва взглянул на нее.
— Конечно, собираюсь. — Николь была обескуражена. Как мог он так спокойно с ней разговаривать, когда она сидит затаив дыхание? Ее так смущала его нагота, которую он просто не замечал. Девушка наполнила свою тарелку и присоединилась к Питеру.
— Ну и каковы твои дальнейшие планы? — спросила Николь, радуясь тому, как спокойно звучит ее голос.
— К несчастью, сейчас конкретного плана у меня нет, все зависит, как и с кем я смогу выйти на контакт. Я знаю троих связных, работающих в этом районе, но их еще надо найти. Позвоню, а потом уже буду ориентироваться.
— Ты собираешься ждать здесь?
Питер бросил на девушку острый взгляд.
— Нет, если ты не хочешь, — сказал он ровным голосом. — Ты сделала для меня более чем достаточно, позволила выбраться из того неприятного положения, в которое я попал.
— Я не вижу причин, по которым ты не можешь остаться. — Николь взяла с тарелки несколько кусочков и задумчиво их жевала. — Тебя здесь не найдут. А пока никто не знает, где я, это будет…
— Почему никто не знает? Разве ты не сообщила родителям, в офис или твоему жениху, куда едешь?
— Я решила отправиться сюда только за час до отъезда. Думала позвонить на работу утром и сказать, что хочу взять неделю отпуска. Матери все равно, где я, она не будет волноваться. Приглашение посещать этот дом получила давно и могу приезжать сюда когда захочу. Девушка с бабушкой будут только рады, что я побывала у них.
— А как насчет того парня, за которого ты собиралась выйти замуж?
— Между нами все кончено, я не интересуюсь его делами и не вижу необходимости сообщать ему о своих.
— Звучит так, будто между вами случилась крупная ссора.
— Я не хочу обсуждать эту тему.
— Извини, я для тебя — отвратительная компания. — Пит зевнул. — Но я хочу немножко поспать. Если ты уверена, что никто не знает, где ты, то с удовольствием останусь с тобой до выяснения обстоятельств моего провала.
Николь сложила пустые тарелки, разлила остатки кофе в чашки и занялась мытьем посуды и уборкой.
— Когда все закончу, приму душ, немножко посплю, только затем пойду на море. Большую часть дня я проведу, конечно, на пляже. — Девушка показала на телефон на стене. — Я сейчас уйду, а ты можешь заняться расследованием дел, которые тебя беспокоят.
Принимая душ, Николь серьезно усомнилась в своем здравом уме. Почему она пригласила его остаться в доме на побережье? Может, это легкое душевное расстройство? И если один поцелуй мог так разволновать ее, что будет с остатками прежнего благоразумия, когда Питер все время будет рядом.
Под упругими струйками воды тело сверху донизу пронизывало ощущение сладостной истомы, когда она вспоминала тот поцелуй. Что же с ней случилось? Почему она никогда так не воспламенялась от прикосновений Джейка? Вытираясь, Николь встряхнула головой, пытаясь отогнать эротические видения, не свойственные ее ясной и спокойной натуре. Собравшись с мыслями, она найдет всему рациональное объяснение.