Неожиданно перед нами открылась крохотная полянка. Здесь стояла высокая полукруглая ограда, сплетенная из бамбука и соломы. За нею виднелась маленькая хижина с остроконечной крышей. В ней, очевидно, и совершались все обряды в честь божества. В хижине на небольшом возвышении я увидел двух Упинов.
Рядом с хижиной стоял незнакомый мне человек, а перед оградой расположились несколько туземцев. Лица их были разрисованы краской и сажей, волосы украшены перьями. На некоторых были надеты фантастические маски. Время от времени туземцы убегали в кустарник и издавали там дикие устрашающие крики. Наверное, таким образом они отпугивали злых духов от места совершения обрядов. Это было совершенно необычайное зрелище.
Пойа объяснил мне, что часть туземцев со своим Упином прибыла сюда из соседней деревни. Кепила и Айанга специально посылали за ними. Я не совсем понял, зачем они это сделали. Очевидно, это была их реакция на мой искренний интерес к ним и желание узнать как можно больше о жизни и обычаях их племени. Я и прежде уже встречался с подобными явлениями: сначала туземцы держатся очень настороженно, но, если тебе удалось завоевать их доверие, они сделают все, чтобы удовлетворить твое любопытство.
Мы пробыли возле обрядовой хижины всего несколько минут. Когда начало темнеть, колдуны завернули Упинов и маски в пальмовые листья и куда-то унесли их.
Начал моросить дождь, и мы двинулись домой. Когда мы вышли из леса, было уже почти темно. Старый Айанга снова шел впереди и показывал нам дорогу. Он проводил нас до самой хижины.
Я все еще не терял надежды раздобыть Упина для своей коллекции и решил сделать последнюю попытку.
— Что больше всего ценится в племени энга? — спросил я Дэнниса.
— Женщины и свиньи, — ответил он лаконично. — Чем больше у мужчины того и другого, тем выше его авторитет. Женщины и свиньи — вечная причина распрей.
Помолчав, он добавил задумчиво:
— Вот идея! Купи Кепиле новую жену и посмотри, не поможет ли это?
Мы позвали Пойу и изложили ему наш план. Пойа ухмыльнулся и сказал, что у Кепилы уже есть две жены, но что сейчас он собирает выкуп за третью, молодую девушку, по имени Пипидак. Пойа напомнил мне, что именно ее я снимал однажды на кинопленку, когда она работала на огороде. Кепила должен отдать за нее еще двух свиней. Брак у энга вступает в силу только после того, как выкуп за невесту внесен полностью, свиньи заколоты и разделены между родственниками.
Я дал Пойе четыре топора, несколько пачек табаку, ножи и попросил его к утру раздобыть двух свиней. Этих свиней он должен был сразу же отвести к Кепиле и передать ему, что он может расплатиться ими за свою невесту, если отпустит Упина со мной, чтобы охранять меня.
На другой день Пойа отвел свиней Кепиле. Тот оставил их у себя и сказал, что Упина он принесет, но попозже.
Остаток дня я провел в мучительном ожидании. Кепила не появлялся, и я уже начал думать, что он обманул меня.
Но когда совсем стемнело, я увидел, что с горы прямо к нашей хижине движется факел. Показалась темная фигура. Это был Кепила. Он крепко прижимал к себе Упина, завернутого в пальмовые листья. Кепила молча положил Упина на землю и удалился.
— Спрячь его понадежнее, — посоветовал мне Дэннис, — а завтра чуть свет мы уйдем отсюда.
Теперь Упин находится в Национальном музее в Дании. Такого экспоната нет больше ни в одном музее мира.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Старинное погребение в горе
и таинственные камни духов.
Схватки между двумя общинами
Перед уходом из Мурираги я спрятал завернутого в мешок Упина в прочный стальной ящик.
Дэннис сообщил мне о нашем дальнейшем маршруте. Он взял аэрофотоснимки и показал место, обведенное кружочком.
— Мы должны выяснить, сколько туземцев живет в этой долине, — сказал он. — Хижины мы видели с воздуха, но количество жителей нам неизвестно. Наши патрули проходили там, но переписи населения никогда не производилось. Отсюда до того места примерно день ходьбы.
Чтобы попасть в долину Мисио, как ее называют туземцы, мы должны были обогнуть горный хребет. Но мы решили сократить путь и идти не в обход, а напрямик, через гору, по тропе туземцев.
Правда, очень скоро мы уже пожалели об этом. Дождь лил как из ведра. Обычно ночью или рано утром он прекращался. Но в этот день, казалось, ему не будет конца. Идти становилось все труднее. Мы с трудом карабкались по крутому скользкому склону. С нами шли 20 носильщиков, они без конца отставали, и нам все время приходилось их дожидаться. Восхождение становилось опасным, и нам очень хотелось вернуться назад.