Как-то через несколько дней после возвращения из долины Мисио в Лайагаму мы стояли с Дэннисом на деревянном мосту, перекинутом через реку Лагайп.
— А тебе известно, что Лагайп километрах в десяти отсюда исчезает в горе? — спросил он. — Это исключительное явление природы. Обычно реки огибают горы!
Я уже слышал об этом, но не знал, что место ее исчезновения так близко отсюда. Дэннис сам никогда не бывал там, он слышал о нем от Джима Кокрэма, тридцатипятилетнего проповедника, приехавшего сюда из Новой Зеландии.
Мне очень хотелось сфотографировать редкое явление природы, и на другой день я вместе с двумя носильщиками отправился в Кепилан. Кепилан расположен восточнее Лайагамы, в горах, на высоте 8000 футов[17]. Джим Кокрэм рассказал мне, что он только издали видел, как река уходит в гору, но выразил готовность отправиться со мной в это место. Оно находится среди обрывистых известняковых гор, изрезанных глубокими ущельями, и почти недоступно. Там никто не живет.
Мы отправились в путь рано утром. Нас сопровождали переводчик Тсгара, местный лулуай. Несколько старших учеников из миссионерской школы тоже пошли вместе с нами. Чтобы попасть в ущелье, разрезавшее крутые известняковые скалы, нам сперва предстояло подняться на высоту в тысячу футов. Тропы не было, мы прорубали ее в зарослях лиан, папоротника и густого кустарника. Чем выше мы поднимались, тем чаще и чаще попадались нам острые, заросшие мхом камни, по которым идти было очень трудно.
После нескольких часов мучительного подъема мы оказались на вершине, где могло уместиться не более трех-четырех человек. Перед нами простиралась глубокая расселина с почти отвесными склонами. Мы видели, как внизу река Лагайп, подойдя к самой горе, внезапно исчезала. Но отверстие, в котором она скрывалась, с нашей скалы рассмотреть было нельзя. Мы не видели и того места, где река вновь появлялась на поверхности.
Я сказал, что фотографировать реку отсюда бесполезно.
— Неужели ты действительно хочешь спуститься? — спросил Джим.
— Если можно. Раз уж мы все равно здесь, отчего не попробовать? Спроси у лулуайа, сумеем ли мы снова подняться наверх.
Тсгара считал, что спуститься вполне можно, хотя он сам никогда внизу не бывал. Джим немного беспокоился за своих учеников; он хотел отправить их домой, но они запротестовали, и наконец им разрешили идти с нами.
Начался наш головокружительный спуск. Никогда в жизни я не переживал ничего подобного. Мы не спускались, а, спотыкаясь и скользя, летели вниз. Мы цеплялись за скользкие лианы и за гладкие, заросшие мхом камни. Кое-где дождь размыл глубокие впадины и обнажил корни, большинство которых уже сгнило, и они ломались под нашими ногами.
Мы не проделали и половины пути, когда я уже раскаялся в том, что уговорил Джима на этот спуск. Особенно после того, как один из мальчиков, сорвавшись со скалы, сильно поранил ногу. Но возвращаться было поздно. Теперь, если кто-нибудь из нас сломал бы руку или ногу, мы были бы не в состоянии поднять его наверх. Словно мухи, ползли мы по отвесному склону над бурлящей внизу рекой. Я и подумать не смел, чем закончится этот спуск. Джим без конца предупреждал своих учеников об опасности. И каждый раз, когда с хрустом ломались ветки, я боялся, что кто-то из них сорвался в пропасть.
Наконец мы благополучно достигли дна расселины. Все были в царапинах. Не знаю почему, но раны от известняковых камней заживают так же долго, как и от кораллов.
Здесь, внизу, беспорядочно громоздились обломки скал, среди которых с грохотом неслась река. Скалистые склоны расселины поднимались почти отвесно.
Мы забрались на самый большой уступ и увидели, что река разветвляется на несколько рукавов. Со страшным ревом вся масса воды исчезала в пещере у подножия горы. Я сразу понял, почему туземцы боятся этого места и считают его прибежищем злых духов.
Мы стояли, любуясь этим зрелищем.
Глубина реки была невелика. Несколько пещер, размытых в горе, оставались совершенно сухими.
Мы соорудили из веток большой факел и пробрались в самую большую пещеру Так же как и все остальные, она спускалась под гору. На дне ее валялись обломки скал, и передвигаться было очень трудно. Не успели мы немного пройти, как дневной свет исчез. Свет факела плясал на стенах и потолке, с которого все время падали капли.
Мы прошли около двадцати метров, дальше пещера сильно сужалась. Вдруг подул ветер и погасил факел. Не было никакого сомнения, что наша пещера соединялась с другой, лежавшей гораздо ниже; по той пещере, очевидно, и текла река. Мы слышали шум воды. Жуткое эхо звучало в пустой пещере.