Болезнь эта кажется еще таинственнее и оттого, что встречается она на ограниченной территории, где обитает лишь одно племя — фореи, насчитывающее примерно 10 тысяч человек. Особенно часто заболевают куру женщины. Более половины женщин и около 10 % мужчин племени фореи умерли от этой страшной болезни. Поэтому здесь во многих деревнях мужчин в два с половиной раза больше, чем женщин.
Фореи хотели бы уйти из этих мест, но им не разрешают, опасаясь, что болезнь перекинется и на соседние племена. Европейцы пришли сюда всего несколько лет тому назад, поэтому никто не знает, как давно появилась здесь куру.
Сами туземцы считают, что причина болезни в колдовстве. Колдовством занимается тот, кто хочет уничтожить своего недруга. Делается это очень просто. Человек берет потихоньку волосы или части одежды того, кого он хочет лишить жизни, заворачивает их в листья и прячет в укромном месте, например где-нибудь возле водопада. Каждый день он незаметно приходит туда, вытаскивает эти вещи и трясет их, произнося при этом заклинания. Он делает это каждый день, пока владелец вещей не начинает корчиться в судорогах куру. Хотя врачи и миссионеры работают в племени фореи уже несколько лет, большая часть туземцев все равно считает, что причина болезни куру таится только в колдовстве. Другого объяснения пока не существует.
Доктор Цигас рассказал мне и о другой таинственной болезни — лулу, которая встречается в племенах хури и дуна, живущих на западе от Менди (как раз там, куда я собирался идти вместе с патрульным отрядом). Симптомы этой болезни: внезапные судороги, сопровождающиеся истерикой и помешательством. Но эта болезнь не всегда кончается смертью, как куру.
Через несколько дней на патрульной базе Тари, в пятидесяти километрах от Менди, я посетил больницу для туземцев и там у доктора Роже Родерика имел возможность наблюдать приступ болезни лулу.
Один из пациентов доктора Родерика, сильный и на вид совсем нормальный туземец, вдруг упал на спину и начал дрыгать ногами и размахивать руками; при этом он страшно скрежетал зубами и шипел. Доктор Родерик подложил ему под голову валик, чтобы он не бился головой о землю, и всунул между зубами палочку, чтобы он не прикусил язык. Припадок длился всего несколько минут, потом туземец поднялся, смущенно оглядываясь по сторонам.
— Некоторые больные впадают в полное неистовство и разбивают все европейские вещи, которые только попадаются им под руку, — сказал доктор Родерик. — Но обычно у них бывают лишь судороги. Причины болезни нам пока неизвестны, ясно одно; эти душевные расстройства находятся в прямой связи со всеми новыми идеями и предметами, которые появились здесь с приходом европейцев и которые туземцам очень трудно понять. Мы тоже были бы выбиты из равновесия, если бы кучка незнакомых нам марсиан явилась к нам и начала коренным образом менять наш образ жизни.
Патрульная база Тари и лежащая в сутках ходьбы от нее база Короба — последние форпосты правительства. Дальше по верхнему течению реки Стрикланд местность почти не исследована. Под постоянным контролем находятся лишь туземцы, живущие между этими базами. Патрульным отрядам постоянно приходится устанавливать мир между враждующими племенами, живущими поодаль. Племенные войны постепенно прекращаются, но зато совершается много убийств из-за угла.
— Нам сообщили, что за последний месяц из мести были убиты четыре человека, — сказал один из трех офицеров патрульной базы, Боб Хоад.
Он объяснил, что цель нашего похода — установление мира между племенами пуреини и кома. Эти племена живут в стороне от базы, и невозможно постоянно держать их под надзором.
Мы вышли из Тари утром, как обычно в сопровождении полицейских, врача, переводчика, повара и носильщиков. Хижин племени хури мы почти не видели. Они были в чаще леса, в стороне от главных троп. Все огороды окружали глубокие рвы. Это была оборонительная мера. Проход через рвы преграждала изгородь из острых палок, торчащих острием наружу.
Первые ночи мы провели в патрульных хижинах, как всегда покупая у туземцев батат для наших носильщиков. Мы расплачивались за него солью, бусами и порошками красной краски, которая в этих местах очень ценится и употребляется для украшения. Большинство туземцев, попавшихся нам на пути, были очень сдержанны. В их приветствиях не было обычной сердечности. Одни останавливались и сурово смотрели на нас, другие при нашем появлении поворачивались и уходили прочь.