…
На вокзале всегда душно, и даже не из-за толпы людей, а просто отвратительной вентиляции. Длинный подземный переход, ведущий к платформам — наше спасение. Уличный ветерок здесь приятно освежает и ненавязчиво развевает волосы моей кудрявой спутницы.
Лета шагает передо мной, невольно покачивая бедрами — виной тому упругая подошва её кроссовок. Да, хорошая обувь — засматриваюсь.
— Мне кажется, я поправилась, — расстроенно говорит девушка.
«Завораживающе» — не совсем то слово, которым следует называть её подъём по лестнице, но другого не могу подобрать.
Дело даже не в красоте Виолетты и элегантной походке. Была какая-то волшебная картинная тайна в её образе.
В отрочестве, в последний год нашей дружбы, я заметил, как различные гормоны стали беспощадно мучать максималистские мысли и воображение. Большинство мальчишек стеснялись этого. И я был в числе этих подростков: казалось постыдным смотреть на девочек, превратившихся в юных девушек, и других женщин. Нормы поведения запрещали таращиться на них в открытую, но почему-то каждый из нас постоянно прятал взгляд словно от самого себя, даже когда никто не ловил за руку. Мне тоже было стыдно, но оттого не возникало мысли, что необходимо перестать наблюдать за людьми. Нельзя откровенно «пялиться» и заставлять их чувствовать себя некомфортно, а остальное — моё право.
Мне требовалось осознать, что понимание красоты женского тела сводится к признанию красоты человека как равноценной части окружающего мира. Природа, эпохи прошлого, вымышленные миры, растения, животные, люди — всё это можно и нужно наблюдать, чтобы передать в будущее самые прекрасные мысли и явления. Спустя годы я понял, что Лета была катализатором этого осознания.
Раньше, уже очень давно, я стеснялся своих мыслей, желания изучать и рисовать. В начале средней школы она активно помогала мне, мы ходили в библиотеку в поисках книг, пропадали в кабинете ИЗО и ходили на сторонние семинары по рисованию. Виолетта прививала мне идею, что прежде, чем создавать на полотне свой мир, нужно добиться завершенности его понимания. А это невозможно без горы книг и впечатлений.
Когда мы ещё немного выросли, стало труднее перебарывать взросление и желание бросить церемонии и, наконец, прощупать всё своими руками. Моя глупая злость и обида на собственный страх сыграла со мной злую шутку. Я присоединился к распространению злых историй о Виолетте. Мне казалось, что она игнорировала мои чувства, смотрела со снисхождением, лишённая чувств и желаний, и искала то, чего я не понимал и не мог ей дать. Я, как и многие парни, решил, что не нужен ей.
Уже без Леты научился ключевым художественным приемам, позволяющим выпускать картинки без технического брака. Расставание с ней позволило по-другому взглянуть на других девушек и на остальных людей, научиться ценить их личность.
Да, некоторые коллеги пугаются моего пристального взгляда, но теперь без страха вижу красоту, её основу и детали, каждый отблеск света, каждую фактуру, объём, вес и форму. За всем этим стоит характер и настроение. В каждом мгновении может быть скрыта целая вселенная, и даже сейчас, видя Лету со спины, я понимаю, что сейчас внутри неё.
Надежда, энергия, переданная сестрой, упрямство и страх. Много страха, окутавшего коротенький, потрескавшийся, но твёрдый стержень. Мои глаза не пытаются съесть её, но почему-то легко видятся надломы и надрывы в, казалось бы, безгрешной форме — становится не по себе.
В противовес беспокойному внутреннему состоянию, внешне она выглядит лучше, чем неделю назад. Ножки стали стройнее, осанка ровнее, плечи плотнее. Слегка развевающиеся кудрявые волосы просто неотразимы. Сколько труда и заботы вложено в эту шевелюру. Даже небрежная прогулочная одежда и потрепанный рюкзак не смогли скрыть, как настойчиво девушка готовилась к нашей новой встрече.
— Ты какой-то молчаливый, — оглядывается на меня девушка. — О чём думаешь?
— О том, что ты в отличной форме, — улыбаюсь я. — Ты похудела за эту неделю. И твои волосы просто прекрасны.
— Спасибо… — шепчет девушка, краснея и почему-то замолкая.
…
— Мороженого хочу, — вздыхаю я, подведя её к началу платформы.
— А я солёненького, — улыбается Лета.
— Не понял.
— Может быть, и не хочу… У тебя дома-то будет что поесть? В магазинах можно чем-нибудь запастись?
— Да не то слово! Довольно современное место… Куча дорогих тачек у крутых домов.
— А у тебя есть тачка?
— У меня есть кое-что получше. У меня есть гараж для тачки!
— Там в подполе банки, а на столе — старый молоток.
— Ты что, была в моем гараже? Следишь за мной, да?
— Да. Всегда нравились хозяйственные мальчики, да и приличный гараж может быть вполне живописным. А почему мы не в экспрессе едем?
— Потому что экспресс на моей станции не останавливается.
— Отстой, — поморщилась девушка.
— Что взяла с собой?
— Значит. Первым делом. Чтобы мне больше не пришлось тебя обворовывать. Первым делом… Запасные трусы, — начинает Виолетта, сохраняя на лице настолько серьёзную мину, что я не выдерживаю и смеюсь в голос.
Когда нас отпускает, Лета продолжает, мило улыбаясь: — Я взяла блокнотик и ноут, скачала пару фильмов.
— Я тоже. Отлично. Теперь у нас весёлых картинок на целый день.
— А у тебя там дома есть утюг?
— Есть, а что?
— Просто я взяла пару лёгких платьев, вдруг захочешь потанцевать со мной, или чтобы я тебе попозировала, — отвечает Лета, пожав плечами, словно в этом не было ничего необычного.
— Ты можешь и гулять в них. И в поле, и по посёлку в них пройтись, там публика привычная к современной моде… Я бы хотел посмотреть на тебя в платьях и потанцевать, и порисовать.
— А куда мы едем вообще? — улыбается девушка.
— Это место нельзя назвать деревней в полном смысле слова. Скорее коттеджный посёлок. Хозяйств мало, пасек мало, скотина в нескольких километрах встречается, около озера. Какой-нибудь столетний дед может выпустить коз неподалёку от сараев, но это всё мелочи. Животные даже не подойдут к домам, где много людей и машин. В места для локального выпаса, скорее, целенаправленно надо ходить, так что, если хочешь, можем спокойно обходить их. В любом случае, есть места живописнее. Дня за три мы даже не успеем их все обойти.
— Как ты сказал, мне надо растрясти жир, — драматично вздыхает Лета. — Поэтому будем гулять… У тебя там остались знакомые?
— Некоторые люди ещё помнят, чей я, но не бойся слухов, забей. Злопыхателей у меня нет… Так и так, кто-нибудь обязательно узнает, что мы с тобой пара и отдыхаем у меня дома.
— А как там с криминалом?
— Никак, его просто нет… Гопоты тоже нет, в основном дети и бабульки. Там могут быть какие-то полупьяные подростки, но из-за крутизны заборов и машин, они шарахаются ото всех и хоть как-то опасны только по ночам.
— Понятно, но всё равно в мини там появляться не хочу.
— А есть возможность?
— Представь себе, — отворачивает взгляд Лета.
— Тогда будешь дома в платье ходить…
— Ну уж нет. Это извращение. Я взяла для этого шорты.
— А зачем?
— Ну я же приличная девушка, к тому же, вдруг у тебя там всё в клопах, а я не хочу, чтобы меня покусали.
— Да нет у меня клопов! Хватит кошмарить мой дом! — слегка завожусь я. — Всё чистое и ухоженное.
— Правда?